Меч Владигора
Шрифт:
Он все еще не мог прийти в себя. Впрочем, и все другие свидетели битвы с Триглавом пребывали в полнейшей оторопи. Даже возгласов ликования не было слышно — ни с крепостных стен, ни с запада, где очумело застыли беренды, ни с ближних подступов к Дарсан-крепости, где, готовые ко всему, ощетинились мечами и копьями две сотни ильмерских дружинников.
Филин, скользнув над князем, обронил к ногам Лиходея алый цветок и лишь затем, камнем упав на землю, принял человеческий облик. В глазах птицечеловека светилась печаль…
Владигор, свесившись с коня, поднял странное
— Зачем ты принес мне розу? Где ты ее взял и почему она сломана?
— Ее послал тебе старый гусляр, — ответил Филька. — Он спешил в Дарсан, когда наткнулся на конный разъезд савроматов… К сожалению, я опоздал… Судя по трем убитым варварам, чьи тела я увидел рядом с Ярецом, схватка была жестокой. Старик умер у меня на руках… Единственное, что смог сказать, — люди Климоги схватили Ольгу и спрятали где-то в горах.
— Погоди, Филька. — Владигор тряхнул головой, словно прогоняя кошмарное наваждение. — Разве ты не освободил их из авхатского плена и разве не к Золотому Замку чародея Гвидора вы направились?
— Направились, но не все, — грустно ответил Филька. — Ольга наотрез отказалась идти к чародею. Она во что бы то ни стало хотела догнать тебя на дороге в Дарсан. Была уверена, что тебе понадобится ее помощь. Никто не мог ее отговорить… Отведя Путила и Демида в Золотой Замок, я бросился вслед за Ольгой и Ярецом. Но уже ничего нельзя было исправить. Вероятно, они почти сразу угодили в руки варваров. Позднее гусляру каким-то чудом удалось сбежать, но… Где именно держат Ольгу, Ярец объяснить не успел. Только вот эту розу — он ее на груди хранил — мне отдал и сказал, что ты все поймешь… Это были его последние слова.
Птицечеловек замолчал. А над равниной некстати вдруг загремели восторженные крики защитников крепости, наконец-то осознавших победу над варварами и Злыднем-Триглавом.
Владигор, казалось, не слышал безудержного ликования своих соратников.
— Да, я знаю, где росла эта роза, — сказал он. — И теперь понимаю, куда помчался Климога. Что ж, там и встретимся!..
Не задерживаясь более ни на мгновение, Владигор ударил пятками во взмыленные бока Лиходея и рванулся к Таврийским предгорьям.
Климога Кровавый был на грани безумия. Еще в полдень он не сомневался в грядущей победе, даже несмотря на потерю двух дюжин савроматских вождей. В какой-то степени их пленение ильмерцами было на руку: кто знает, подчинились бы эти полудикие «князьки» Этверской пустыни его приказу осадить Дарсан?
Засланные к савроматским шатрам слухачи доносили, что среди варваров зреет недовольство. То ли колдовская сеть, удерживающая их в повиновении, оказалась недостаточно крепкой, то ли вмешательство ненавистного Владигора наделало в ней множество прорех, то ли еще какая причина сыскалась, но власть Климоги над варварами явно ослабевала.
К счастью, в тот самый час, когда он собирался на решающую встречу с вождями, ему сообщили о схваченных в предгорьях гусляре и скоморошке — ближайших друзьях Владигора. Впрочем, если он верно понял своего Господина,
Новость о пленниках, задержавшая Климогу в главном лагере, спасла ему жизнь. Он понял это сразу, как только услышал звуки битвы в становище разбойной ватаги. Когда же ему сообщили подробности о дерзкой вылазке Владигора к рыбачьему домику и похищении савроматских вождей, Климога возблагодарил судьбу и Великого Господина за то, что вновь разминулся с отпрыском Светозора.
Страшно было подумать, как обошелся бы с ним Владигор, застав в рыбачьей избушке… Этот страх даже лучше приказов Великого Господина подтолкнул Климогу к решительным действиям.
Девку и старика он велел отправить в надежный схорон, который — случаются же такие дурацкие совпадения! — еще два года назад был устроен его разбойной ватагой совсем рядом с Ключ-Камнем. Знать бы раньше, что один из трех гранитных зубьев, торчащих среди труднодоступной долины, и есть знаменитый Ключ-Камень, многое сложилось бы по-другому!
Упрятать пленников в той самой долине, где синегорец раздобыл Богатырский меч, Климоге посоветовал хитроумный Засоха. Дескать, ни за что не догадается Владигор искать свою девку в том месте, где уже побывал недавно. И хотя в первом — буйном — порыве Климога намеревался собственноручно растерзать дружков молодого князя, чуть остыв, признал доводы помощника вполне разумными.
Ведь если во время осады Владигор надумает выставить заложников на крепостные стены, дабы остановить савроматских воинов угрозой гибели их любимых вождей (он, Климога, так бы и сделал!), наилучшим ответом синегорцу явятся закованные в колодки гусляр и скоморошка. Конечно, дорога ложка к обеду, поэтому раньше времени показывать их Владигору не нужно. Пусть пока ни о чем не догадывается, а срок придет — налюбуется!
Эх, если бы да кабы…
От всех этих умных рассуждений у Климоги голова пухла. Нутром чуял — не взять Дарсан единым махом. Если уж Владигор каким-то чудом за крепостными стенами обосновался, вышибить его оттуда будет непросто.
Но все оказалось еще хуже.
Сам Триглав не сумел одолеть синегорца, поддержанного невесть откуда явившимися чародеями!
Колдовская сеть была разодрана в клочья — и орда обратилась в бегство. И Великий Господин бежал, как побитая собака! Бежал столь поспешно, что забыл о своем наипреданнейшем слуге!..
До последнего момента Климога надеялся, что всемогущий Триглав протянет к нему драконью лапу и позволит укрыться в ней, унесет в свое далекое царство, как унес однажды Черного колдуна Ареса из мятежного Синегорья. Увы, надежда Климоги умерла в тот миг, когда лиловый след драконьего хвоста растаял в предзакатном небе…