Меч войны, или Осужденные
Шрифт:
Не лги хотя бы себе, всплыла мысль. Ты прекрасно знаешь, просто тебе не нравится это знание.
– И что ты слышал? – Мариана вытерла слезы краем простыни, в голосе прорезалась злость. Слезла с кровати: неловко, придерживая на груди халат. Надо спросить, в чем она привыкла ходить дома…
Не отвлекайся. Имей мужество ответить прямо.
– Твоего рыцаря арестовали. Его приводили сегодня к императору, я слышал его признания…
Ферхади рассказывал, стараясь не упускать подробностей; глаза Марианы
– Теперь нас ждет война, – закончил Ферхади. – А меня… не знаю еще, что, но, клянусь, тебя я защитить смогу или сам погибну.
– Не клянись, – яростно прошипела девушка. – Клялся уже раз.
– Хорошо, – согласился Ферхади. – Я просто обещаю. У меня ты в безопасности, хотя, признаю, твой сьер Бартоломью сделал для этого больше, чем я.
– И не нужна мне твоя защита, – вспыхнула молодая жена. – Если бы не ты, мы с Барти уже ехали бы домой! Это ты виноват!
Лев Ич-Тойвина с немалым трудом подавил вспышку ярости. Неужели она не понимает?!
– Если бы не я, ты б сейчас тоже признания твердила! И плевать, что без вины! А то не ясно, что рыцарь твой такой же шпион и заговорщик, как его конь! Императору нужна война, и никуда бы вы не уехали! Повязали б вас на выезде из города, и оба к палачам бы угодили! Ты, дура, судьбу благодари, что я тебе на пути попался…
Дура не дура, а на руку его новая жена оказалась быстра. От оплеухи зазвенело в ушах; Ферхади вскочил. И сел обратно. Спрятал лицо в ладонях. Выдавил:
– Прости. Я повел себя недостойно мужчины.
Мариана удивленно разглядывала свою ладонь. Губы ее дрожали.
– Поверь, я не знал, – сказал Ферхади. – Я клялся, что он уедет из Ич-Тойвина свободно, а вместо этого… А получилось так, что сам отдал его в руки врагов. Я не хотел, честью клянусь.
– Уходи, – выдавила Мариана. – Уходи, пожалуйста. Видеть тебя не могу.
– Прости, – снова сказал Ферхади. Вышел, спустился во двор. Велел оседлать Ветра. И все-таки поехал за город. Ведь теперь это уже не было бегством.
4. Две жены
К вечеру Мариана извелась. Молодая жена не знала, что делать, если муж потребует исполнения супружеского долга. Отказывать – против установлений Господних; но отдаться человеку, по чьей вине Барти в руках палачей и будет казнен как убийца?! Да она скорей его убьет, вот хоть этим кувшином – а что, тяжелый, если как следует по голове заехать… Убьет, а потом – следом за Барти. И пусть это грех, так и так ей прямой путь к Нечистому котлы драить, зато перед смертью удовольствие получит.
Но супруг так и не появился. Видно, принял ее «уходи» всерьез. Умный, гиена
Проснулась она совсем не от того гостя, которого ждала.
На край постели присела женщина лет, пожалуй, двадцати пяти. Маленькая, кругленькая, с оттягивающим халат животом скорой роженицы. Спросила, выговаривая таргальские слова с певучим ханджарским акцентом:
– Что, проплакала ночь? Полдень скоро, просыпайся.
– Вы кто? – Мариана потерла глаза, зевнула. В окно бил полуденный свет, ослепительно яркий даже сквозь задернутые занавески. Надо же, и впрямь заспалась.
– Я Ферхади жена старшая, – усмехнулась гостья. – Тебе, значит, инджар-тайра, сестра-в-муже по-вашему. Гила меня зовут.
Мариана села. Жена? Старшая? До сих пор она как-то не думала о своих сорока семи подругах по несчастью. Впрочем, Гила несчастной не казалась.
– Иди умойся. – Маленькая старшая жена, неловко переваливаясь, пересела в кресло. – Умойся, оденься, с мыслями соберись. Потом говорить будем.
– О чем нам говорить? – буркнула Мариана.
– О тебе, – как само собой разумеющееся, ответила Гила, – а о чем же еще?
О ней? Интересно, интересно…
Умылась Мариана быстро. Запахнув халат – она уже начала привыкать к этому дикарскому одеянию, – села напротив Гилы. Усмехнулась:
– Слушаю.
– Нет, – строго возразила ханджарка, – это я слушаю. Ты Ферхади не любишь, так?
– Так, – растерянно кивнула Мариана.
– А зачем замуж шла?
Мариана чуть не поперхнулась:
– А кто меня спрашивал?! Заснула в гостинице, проснулась здесь! Здрастьте, вы моя невеста, добро пожаловать, свадьба завтра!
Гила рассмеялась. Смех у нее был красивый и заразительный, Мариана невольно улыбнулась в ответ.
– У нас так часто бывает: если парню нравится девушка, а ее отец против, или если соперник, или просто удаль показать хочет. Похищение не считается вне закона, понимаешь? Это просто еще один способ сватовства.
– Да мне-то что с того! Пусть бы и похищал своих! У нас так не сватаются! И что-что, а согласие девушки у нас спрашивают!
– Постой, – насторожилась Гила. – Мариана, тут что-то не так. Бывает, что мужчина похищает девушку, не спросив ее согласия, даже часто бывает. Но потом… Как же вас тогда обвенчали, если ты была не согласна?
– Да разве я могла?…
– Конечно, могла! Для чего ж еще в храме согласие спрашивают, девочка?!
– Традиция такая, – пожала плечами Мариана.
– Глупенькая. – Гила укоризненно покачала головой. – На то и традиция, чтобы ею пользоваться. Тебе достаточно было сказать «нет». Просто сказать при всех, что ты не хочешь этой свадьбы, понимаешь?