Меч Зари
Шрифт:
– В самом деле?
– Даже сдержанный Богенталь не мог скрыть любопытства.
– Автор "Чиршиля и Адульфа"? Что-то не верится.
Худой рукой Тозер дернул за ремешок маски.
– Я знаю вас, сэр, - сказал он.
– Мы встречались лет десять назад, когда я приезжал в Малагу со своей пьесой.
– Да, припоминаю. Мы говорили о стихах, которые вы незадолго до этого опубликовали и которые мне очень понравились, - Богенталь покачал головой.
– Вы в самом деле Эльвереза Тозер, но...
Тозер снял маску и окружающие увидели исхудалое лицо с
– Я вспоминаю вас, но тогда вы выглядели цветущим, преуспевающим... Боже, что случилось, сэр?
– тихо произнес Богенталь.
– Вы стали беженцем? Подвергались гонениям?
– Ах, - вздохнул Тозер, бросая взгляд на Богенталя. Казалось, он обдумывает план действий.
– Возможно. Не найдется ли у вас стаканчика вина, сэр? После встречи с вашим воинственным другом у меня в горле пересохло.
– Что?
– подал голос д'Аверк.
– Вы сражались?
– Насмерть, - мрачно ответил Хокмун.
– Он прятался в камышах... Боюсь, господин Тозер прибыл в Камарг с недобрыми намерениями. Думаю, это шпион.
– С какой стати Эльверезе Тозеру, величайшему драматургу мира, становиться шпионом?
Этим словам, сказанным Тозером в презрительном тоне, как-то недоставало уверенности.
Богенталь закусил губу и позвонил слуге.
– Это вам предстоит объяснить, сэр, - весело сказал Хьюлам д'Аверк и притворно закашлялся.
– Прошу прощения: легкая простуда. В замке полно щелей, и такие сквозняки гуляют...
– Я бы также хотел объясниться, - ответил Тозер, - если, конечно, найду щелочку для себя.
– Он выжидательно взглянул на них.
– Щелочку, которая помогла бы нам забыть о щели, если вы меня понимаете...
– Посмотрим, - отозвался Богенталь и приказал вошедшему слуге принести вина.
– Вы голодны, господин Тозер?
– "Я буду есть хлеб Бабеля и мараханское мясо..." - мечтательно ответил Тозер.
– "Ибо все, что подают дураки, просто..."
– В этот час мы можем предложить вам сыру, - с иронией прервал его д'Аверк.
– "Анналы", акт шестой, сцена пятая, - сказал Тозер.
– Помните эту сцену?
– Помню, - кивнул д'Аверк.
– Мне всегда казалось, что эта часть слабее всего остального.
– Утонченнее, - важно ответил Тозер.
– Утонченнее.
Слуга принес вино. Без зазрения совести Тозер налил себе полный кубок.
– Смысл литературы, - сказал он, - не всегда понятен простым людям. Через сто лет они поймут, что последний акт "Анналов" - это, на самом деле, не плохо продуманное и написанное в спешке произведение, как посчитали некоторые тупые критики, а сложная структура...
– Я тоже немного пишу, - сказал Богенталь, - но должен признаться, что и я не увидел никакого скрытого смысла. Может быть, вы объясните нам?
– В другой раз, - сказал Тозер, безразлично махнув рукой. Он выпил вино и снова налил полный кубок.
– А пока, - твердо сказал Хокмун, - расскажите, как вы
– О, не беспокойтесь, - ответил Тозер.
– Сделать это смог только я благодаря силе своего ума.
Д'Аверк скептически посмотрел на него и почесал подбородок.
– Благодаря силе вашего... ума? И каким образом?
– Древнее искусство, которому меня обучил один философ, живущий в недоступных долинах Йеля...
– Тозер рыгнул и налил себе еще вина.
– Йель - это юго-западная провинция Гранбретании, не так ли? спросил Богенталь.
– Да. Далекая, почти безлюдная страна. Несколько темнокожих дикарей, живущих в землянках, и больше никого. После того, как моя пьеса "Чиршиль и Адульф" вызвала недовольство некоторых лиц при дворе, я решил исчезнуть на какое-то время и оставил моим врагам имущество, деньги и всех своих любовниц. В таких мелочах, как политика, я не разбираюсь. Почем мне было знать, что я описал в пьесе кое-какие придворные интриги?
– Вы впали в немилость?
– спросил Хокмун, пристально разглядывая Тозера. Этот рассказ мог быть частью заранее придуманной лжи.
– Более того, я чуть не лишился головы. Да и деревенская жизнь почти доконала меня, потому что...
– И вы встретили философа, который научил вас путешествовать сквозь измерения? И прибыли сюда искать защиты?
– Хокмун внимательно следил за реакцией Тозера на эти вопросы.
– Нет, ну да...
– ответил драматург.
– Я хочу сказать, что точно не знал, куда попаду...
– Думаю, вас послал король-император, чтобы уничтожить нас, - сказал Хокмун.
– Думаю, господин Тозер, вы лжете.
– Лгу? А что такое ложь? И что такое правда?
– Тозер кисло улыбнулся Хокмуну и икнул.
– Правда - это то, что по вашей шее плачет веревка, - спокойно сказал Хокмун.
– Вас надо повесить, Тозер.
– Он коснулся рукой тусклого Черного Камня у себя во лбу.
– Я знаю, на что способна Темная Империя. Я много раз попадал в ее ловушки и не желаю быть обманутым еще раз.
– Он посмотрел на остальных.
– Короче, я за то, чтобы его повесить.
– Но надо узнать, не сможет ли кто-нибудь еще добраться до нас, резонно возразил д'Аверк.
– Не стоит торопиться, Хокмун.
– Клянусь, я единственный!
– Тозер заволновался.
– Скажу откровенно, добрый господин, мне приказали проникнуть сюда. У меня был выбор: либо соглашаться, либо до самой смерти гнить в тюремных подвалах дворца. Узнав секрет старика, я вернулся в Лондру, полагая, что приобретенная способность позволит договориться с теми, кто был недоволен мною. Я только хотел, чтобы мне вернули прежнее положение при дворе, а у моих пьес вновь появились зрители. Однако когда я рассказал о том, чему научился, владыки Гранбретании стали угрожать мне. Поэтому пришлось пообещать, что я перенесусь сюда и разрушу машину, которая перенесла вас в это измерение... И вот я здесь. Признаюсь, я рад, что убежал от них. Очень не хочется рисковать своей шкурой, досаждая вам, добрые люди, но...