Меченный смертью. Том 4
Шрифт:
Я убрал телефон в карман, закрыл ноутбук и неспеша, имитируя глубокую задумчивость, вышел из кабинета. Никуда не торопясь, я прошел по коридору, миновал холл и вышел на улицу.
И в ту же минуту я увидел весьма неожиданную картину, которая превзошла мои самые худшие подозрения, касающиеся профессионализма садовника.
Он стоял метрах в тридцати от крыльца и пристально смотрел прямо мне в глаза. И как я не старался выказать сначала равнодушие, а потом легкое удивление его странным поведением, он раскусил мою актерскую игру. Застигнув меня врасплох, он успел что-то
Стремительно крутанувшись на месте, он бросился бежать в сторону западных ворот. И это был очень умный ход. Именно так поступил бы и я. За воротами находился мост через небольшую речку, а за ней — лес, тянувшийся до земель соседнего имения. Если уметь хорошо ориентироваться на местности и при этом оставлять поменьше следов, можно было уйти от любого преследования.
Я бросился за ним, на бегу выхватывая из кобуры пистолет. Единственным шансом на получение информации теперь было обездвиживание беглеца. Надо стараться стрелять по ногам. Я вскинул пистолет, притормозил, прицелился, но выстрелить не успел. Беглец скрылся за углом дома.
Чертыхнувшись, я помчался следом. Каково же было мое удивление, когда, забежав за дом, я никого не увидел. Садовник словно в воздухе растворился. До ворот было еще метров двести по абсолютно открытой местности. За следующий угол он также не успел бы забежать, а дверей с этой стороны дома не было. Окна все были закрыты. До крыши — два этажа и никаких лестниц.
Все-таки я, не останавливаясь пробежал до следующего угла, но и за ним никого не оказалось. Внимательно сканируя расфокусированным взглядом окружающую местность, я вернулся к первому углу особняка, за которым скрылся от меня беглец. Нагнувшись, я стал изучать следы на дорожке, посыпанной мелким гранитным отсевом.
Я сразу их заметил. Следы кроссовок садовника со взрытыми от бега углублениями. Они вели в сторону ворот. Но вот что удивительно: через несколько метров следы исчезли. Вот он последний удар правой ноги о землю. А дальше — ничего. Создавалось такое ощущение, что беглец, сильно оттолкнувшись, высоко подпрыгнул, но обратно так и не приземлился.
Я провел еще с четверть часа в поисках следов. У меня в голове родилось несколько версий произошедшего, но все они были, на мой взгляд, слишком фантастичны.
Большинство из них сводилось к тому, что псевдосадовник обладал магическими способностями и использовал либо их, либо какой-то невероятно дорогой артефакт воздушного аспекта, чтобы стать по максимуму невидимым и невесомым. В пользу этой невероятной версии говорило и то, как легко получилось у садовника повлиять на Трофима Евгеньевича. Возможно, здесь была замешана телепатия.
В итоге, так ничего и не обнаружив, я направился в особняк. Нужно было срочно обыскать комнату этого странного типа. Возможно, там я найду какие-нибудь зацепки, которые приблизят меня к разгадке всех этих таинственных событий.
Когда я зашел в дом, то увидел в холле управляющего и нашего провинившегося мастера. У обоих глаза были на мокром месте. Было заметно, что у Трофима Евгеньевича получилось в итоге
— Ну что, помирились? — окинув их серьезным и пытливым взглядом, спросил я.
— Помирились, ваше сиятельство, — ответил управляющий.
— Под вашу ответственность, уважаемый Тимофей Федорович. — И я строго посмотрел на присмиревшего слугу.
Управляющий отвесил молчаливый поклон и спросил:
— А что с садовником делать, Александр Николаевич? Выходит, что этот ирод во всем виноват.
— А ничего. Нет больше садовника. Сбежал. Нового искать нужно.
При этих словах по лицу Трофима Евгеньевича пробежало явное облегчение, а вот управляющий, наоборот, напрягся. Открытая вакансия, да еще и после вчерашней заварушки может стать проблемой. Вряд ли кто с легкостью захочет идти работать в усадьбу, которая находится в таком опасном месте приграничья.
И тут свое слово вставил Трофим Евгеньевич:
— Ваше сиятельство, если нужно, я могу садовника заменить. Опыт в этом деле у меня имеется. — И он глубоко поклонился, словно извиняясь, что встрял в наш разговор.
У управляющего глаза так и загорелись.
— Я вижу, что Тимофею Федоровичу очень понравилось ваше предложение, — сказал я, едва сдержав улыбку. — Во всяком случае я не против. — Последняя фраза относилась уже к управляющему. — Но сейчас меня волнует другое. Наш сбежавший садовник явно что-то оставил после себя в своей комнате. Мне надо все там осмотреть.
Управляющий с пониманием кивнул и достал из кармана сюртука большую связку ключей.
— Трофим Евгеньевич, вы пока можете идти, — сказал он, повернувшись к новому садовнику. — Вы ведь знаете, где хранится садовый инвентарь? Сходите туда, все приведите в порядок, посмотрите, чего не хватает. Я, как освобожусь, приду и обозначу для вас фронт работ на ближайшие дни.
Трофим Евгеньевич с поклоном удалился. А мы с управляющим направились к комнате, в которой проживал садовник.
Внутри этого скромного жилища было непривычно пусто. Комната больше походила на незаселенную. Шкаф для одежды был пуст, кровать аккуратно заправлена, обуви — никакой, личных предметов — тоже. Даже банальной зубной щетки с пастой, и тех не было. Поверхность письменного стола также сияла абсолютной и стерильной пустотой. Только одинокая настольная лампа под зеленым абажуром скромно приютилась на углу столешницы.
Мы с Тимофеем Федоровичем удивленно переглянулись.
— Что за человек этот садовник? Его вроде бы наняли совсем недавно? — спросил я, нахмурившись.
— Все верно, ваше сиятельство. Работает у нас с прошлой недели. Ничего плохого за ним не водилось. Работу свою выполнял исправно. Вот только нелюдимый он какой-то был. Ни с кем особо не общался. Все свободное время проводил, запершись у себя в комнате. То-то мне показалось удивительным, что они с Трофимом Евгеньевичем так просто сошлись. Странно это все как-то. — Управляющий еще раз осмотрел комнату садовника.