«Меченые»
Шрифт:
Мартын пребывал в ярости, а вот Витек находился в состоянии полного обалдения, растерялся и чуть ли в столбняк не впал, когда осознал, что попали они все прямиком в прошлое в результате проведенного эксперимента. Он ожидал, что «бригадир» ему разнос устроит, что упустил беглецов, но Мартын небрежно отмахнулся, меряя шагами небольшую комнату штаба, где умещался только стол с набросанными на него бумагами, компьютер, кресло со спинкой, диван, да сейф с колесиком на дверце. Вторая комната была аппаратной, уставлена мониторами и с люком в бункер — вот туда Витьку хода не было, но он и не стремился туда попасть, памятуя,
Вон, один напротив на стуле сидит — очками сверкает, бородатый козлина. Ловко прикидывался «техником», вот только «бесенком» оказался. На самом деле «Фаберже» (дали же непонятное прозвище), невзрачный и сухощавый мужичок лет сорока, лысый, с вытянутой яйцом головой, всеми «подопытными» занимался. И на самом деле ему Мартын подчинен, как начальник охраны, не наоборот. И вот теперь все открылось, когда в сейфе необходимые приказы нашли, что на этот случай начальством оставлены были.
— Не стоит так горячиться, бригадир. Эксперимент показал, что путь в прошлое возможен. А то, что мы в него попали, я теперь не сомневаюсь. Наш «полигон» переместился целиком, по наведенному контуру. Да и не устраивал «профессор» каверзу, просто мощность излучения превысила допустимые рамки. Но то просчет, дело ведь новое.
— Не спорю, — буркнул Мартын, остывая. — Но торчать здесь семь лет, пока опыт проведут повторно, если еще повторят, чревато, сам понимаешь. А если помощи не будет, и мы тут останемся навечно куковать.
— Проведут обязательно, — пожал плечами «бесенок». Вот он не выглядел расстроенным, наоборот — излучал полную уверенность в силах. И говорил спокойно, со смешинкой в глазах.
— С сопки за действом «Береза» наблюдал — собственной персоной. А за ним сами знаете, какие деньги стоят — счет на многие миллиарды «зелени». Аномальная зона только здесь, по руслу Олхи, другой такой в мире просто нет. Так что через семь лет эксперимент будет проведен повторно, и в куда большем размере — на весь Большой Дол.
Витек ахнул — в поселке жило не меньше пяти тысяч народа, и никого из них спрашивать, хотят ли они отправиться в прошлое, или не желают того, не будут. Видимо, «профессор» не зря проговорился, не случайно. «Береза» с Князевым старые подельники, то все знали, на самом деле этот эксперимент не что иное, как путь для бегства «сюда», где их никто и никогда не найдет. И в отличие от Лондона, они будут здесь полными владыками — а при огромных деньгах «переход» можно отлично подготовить. Вот только пришедшую в голову мысль озвучивать нельзя, молчать нужно — убьют, слишком догадливых всегда «убирают», чтобы о планах начальства не разболтали.
— А нам тут как жить? Я ведь не знаю, что у вас тут в бункере, и на «полигоне» — люди там хоть остались?
— Все, кто находился в подвалах, погибли, — совершенно хладнокровно произнес «Фаберже», пожав плечами. И пояснил негромко:
— Судя по всему, находится во внутренних изолированных помещениях во время «прилива» нельзя — концентрация энергии будет нести гибель любому живому организму — там даже все крысы подохли, а ведь эти твари отличаются поразительной живучестью. Так что рассчитывать можем только на тех, кто находился снаружи, из «подопытных» только старуха умерла, и та, судя по вскрытию, еще до начала эксперимента — сердце слабое оказалось. Из «привлеченных»
На последних словах «бесенок» бросил недовольный взгляд на Витька, ведь он распорядился так сковать узников. Тому это сильно не понравилось — «крайним» за «косяк» оставаться не хотелось. Но вот сказать что-то в свое оправдание не успел, вмешался Мартын:
— Куда беглецам деваться — еды нет, из одежды только робы, снег выпал, ночью заморозки будут. Больше ничего у них нет, с голоду животы подтянет, обязательно вернутся, если зверье не растерзает. Зажигалка пустое — газ закончится и все, пиши «пропало». Нас пятеро вооруженных, да ты шестой — «грымзу» и «мякиша» я не считаю. Пистолеты им не выдам — ненадежные они, как поймут, во что вляпались, бузовать начнут.
— «Люлями» огребутся, замолчат. Бомжа, шлюху и пащенка в услужение взять можно, как и этих двоих, а вот «беспредельщика» кончать нужно, чтобы этих пятерых до жидкого поноса напугать, — «Фаберже» усмехнулся, и негромко добавил. — Если не «зачистить», то этот зэк рано или поздно кого-то из нас прирежет и оружие заберет. Хитрый он, в тайгу не побежит наобум как эти трое — удобного случая дожидаться будет. А там…
— Никакого «там» не будет, завтра все решим, — Мартын заиграл желваками на щеках, от него прямо повеяло жестокостью. — Ты лучше скажи, что у тебя в «закромах» припрятано?
— На семь лет пребывания двух десятков людей расчет сделан по припасам всяким — сахар, тушенка, мука, «дошираки» и прочее. «Стволов» и патронов на большую войну с аборигенами хватит, если они тут водятся. Огород тракторами вспахать можно — семена и инвентарь тоже есть. Генераторы, запас солярки огромный, одежда всякая припасена. Скот имеется, куры с гусями в клетке — все «прилив» благополучно пережили.
— Вот и хорошо, — пробурчал Мартын, и закурил сигарету. Отхлебнул из стакана остывшего чая — поморщился. Посмотрел на Витька, негромко сказал, взгляд был нехороший, мутный, а это пугало.
— Трупы утром в яме похороним, да с народом поговорим, что бы все до самой задницы прониклись. Да и вопрос с зеком решим — мне уголовники на хрен здесь не упирались. А так все будет наглядно. Все — спать ложимся, смены караульных назначены, стоит поберечься. Потому парами выходить будем — сейчас Вован с Максом стоят, я с тобою, «Фаберже». А ты, Витек, с «Клыком» выйдешь — вы сработались. Жаль, песиков нет — нужно было пару овчарок брать и на цепь посадить. Ладно, сами как псы грызть будем!
Последние слова прозвучали жутко — лицо Мартына приняло такое жестокое выражение, что Витек с нескрываемым облегчением вздохнул, выходя из домика, под хлопья падающего с небес снега…
— Семь лет пересидеть — это пустяк. Припасов на этот срок хватит, да и всякие теперь мешать не будут, — Мартын наступил на дергающееся в конвульсиях тело. Пять минут назад «бригадир» совершенно спокойно отрезал голову зеку, и сейчас, показывая кровавые по локоть руки, взглядом удава сверлил собравшихся людей. «Гридни» и «Фаберже» хладнокровно отнеслись к показательной расправе, понимая ее необходимость — сами убивали не раз, пусть не так нарочито жестоко.