Меченый Маршал
Шрифт:
Сеньор, хоть и с доброго похмелья, с ходу врубается, в чем дело, видит, что тут пахнет колесованием, и, желая продемонстрировать гостю еще один старинный красивый обычай — баронский суд в действии, отправляет на задержание убийцы пешего сержанта с двумя копейщиками.
Оперативная группа добирается в деревню только к обеду. Подойдя к дому свиновода, они обнаруживают там вопиющую картину. Волосы дыбом встают на их головах, приподнимая тяжелые шлемы, при одной лишь мысли о том, что об этом кому-то из них придется рассказывать барону.
У ворот дома стоит монах, который отвечает за сбор податей для соседнего монастыря и, размахивая огромной кружкой,
Зайдя в дом, пораженный староста застает внутри еще двух монахов, на сей раз каноников, которые завершают отпевание покойных. Убиенный кузнец и при жизни был далеко не Орландо Блум, да и к свинарке вряд ли можно применить термин «прекрасная», так что их вид ни у кого из присутствующих ни малейшего сострадания не вызывает. Так вот, эти, с позволения сказать, Ромео и Джульетта, уже худо-бедно обряжены, и готовы к погребению. Монахи что-то бубнят напоследок, оглаживая спрятанные под рясами окорока, а виновник торжества, протрезвевший, и какой-то просветленный, занимается непривычным делом. Сопя от натуги, постоянно укалываясь, и поминая при этом шепотом имя Матери Божьей очень даже всуе, он пришивает крест на крест к своей рубахе две красных матерчатых полосы.
Увидев на пороге своего приятеля, он, пользуясь отличным предлогом, с радостью отбрасывает работу и объясняет тому, в чем дело. Расположенный по соседству монастырь — центр диоцеза, а стало быть, там резиденция епископа. В отличие от безответственного барона, его преподобие умеет совмещать отдых с исполнением своих обязанностей. Узнав, что к нему прибыл зажиточный крестьянин с внеплановым покаянием, он с сожалением оставляет в келье послушницу, и выходит навстречу жаждущему спасения.
Уяснив, в чем суть проблемы, епископ воодушевляется. Остаток времени он проводит в беседе с грешником, при этом цитируя ему выдержки из энциклик папы Урбана. К утру свиновод полностью осознает и проникается, так что на заутрене епископ принимает у него крестоносный обет, и в сопровождении духовных защитников отправляет домой, готовиться к паломничеству.
Теперь, после того, как половина свиней перекочует на монастырское подворье, он сам, его сократившаяся семья, равно как и прочее движимое и недвижимое имущество находятся под защитой церкви. Дело осталось за малым. Так, простая формальность — во исполнение обета ему нужно посетить Иерусалим.
Помрачневшие стражи правопорядка отправляются обратно в замок, навстречу служебным неприятностям, а староста берет на себя инициативу в улаживании конфликта с родственниками покойного кузнеца и организацией похорон. Из секретного места, известного во все века грабителям и ворам, то есть из-под печки, извлекается не такой уж и тощий кошель с серебром. Вместе со старостой и монахами пьется горькая, четырнадцатилетнему балбесу-сыну, который оставлен на хозяйстве, отдаются последние наставления, асам свиновод, который с этого момента получает громкий титул паломника, все на том же муле отправляется в сторону горного перевала, который через савойские земли ведет к италийскому городу Торино.
Поездка верхом не автобусный тур, но тоже ничего. Работать не нужно, знай себе, погоняй мула, любуйся на альпийские луга, да
Через месяц с небольшим наш паломник без особых приключений добирается до Венеции. Республика Святого Марка — это торгово-мореходный конвейер. Здесь номера со скидками для паломников не проходят. Узнав, в какую сумму обойдется плаванье в Акру, он, со стонами и причитаниями, за полцены продает мула, и покупает себе место на палубе нефа, который в ближайшее время отплывает на Восток. Рано утром, в святое воскресенье, он, и еще три сотни путешественников, убывают в неизвестность.
Вестибулярный аппарат у нашего паломника самый что ни на есть заурядный, так что трехнедельное путешествие сливается для него в кошмарный сон с постоянным висением лицом вниз через борт и глотанием свежего воздуха.
Но все хорошее рано или поздно кончается. Паломник приходит в себя на пристани в желтом городе Акре. Он понемногу восстанавливает навык передвижения по твердой почве, осматривает окружающую экзотику, и думает, куда идти дальше. Как выясняется у вездесущих евреев, к которым он заглядывает, чтобы обменять серебро на местную монету, от Акры до Иерусалима неделя пути. Каждое утро у ворот Святого Антония собираются группы таких же, как он паломников, которых берут под охрану здешние рыцари-монахи. Принцип тот же что и в альпийских монастырях — имущие жертвуют на нужды ордена, сколько не жалко. Только вот и глупцу понятно, что неимущий до Акры просто так не доберется, так что жертвуют все.
Иерусалим в руках сарацин, и христианам с оружием в руках туда ходу нет. Но на Востоке торговля прежде всего, и заплатив на границе за право проезда, путники ощупывая изрядно похудевшие кошельки, наконец-то, лицезреют купола и мечети Святого Города.
Наш паломник, как и любой турист, попадает в ситуацию, когда платить ему нужно за все, и платить, по сравнению с родной Бургундией, втридорога.
За три месяца он в «составе группы», посещает Гроб Господень, второй раз в жизни крестится в реке Иордан, и получает у живущего в Акре Иерусалимского Патриарха грамотку, которая служит подтверждением для епископа, что он и вправду совершил паломничество в Святую Землю, а не отсиживался где-нибудь в Марселе.
Проклиная всех и вся, он снова грузится на корабль, на сей раз генуэзскую галеру, и, запасшись сувенирами, с плохо скрываемой радостью наблюдает за тем, как тает за кормой берег Святой Земли.
Возвратившись к родному очагу, он прибывает на доклад к епископу, получает от того грамоту-индульгенцию, и возвращается к подзабытому за полтора года занятию — наращиванию поголовья свиней. Барон, которого он в свое время лишил законной добычи и великолепного развлечения, к этому времени умер, по одним слухам спьяну захлебнувшись в собственной блевотине, а по другим, был заколот женихом очередной новобрачной, который отслужил в вольных копейщиках, и не смог снести законного оскорбления. В замке заправляет его племянник, который сам собирается отправиться к Гробу Господню и преследовать покаявшегося свиновода не намерен.