Мечи легиона
Шрифт:
Но Алипия возразила:
— Значит, ты хотел бы избавить Империю от наемников, Марзофл? Тогда скажи мне, что никогда не превращал крестьян из своих владений в воинов личной гвардии. Скажи, что ни разу не скрывал доходов от налогового департамента!
В ее голосе звучало ледяное презрение. Грациозная, как кошка, принцесса вскочила в седло позади Скавра.
Аристократ покраснел, однако тут же нашелся:
— И зачем это я стану отдавать проклятым чинушам мое золото? Они ведь потратят его на новых наемников!
Марзофл ударил шпорами
— С дороги! Именем Императора, с дороги! — снова и снова кричал видессианский офицер, пробиваясь к дворцу по забитым людьми улицам. Некоторые горожане отходили в сторону, пропуская процессию. Многие останавливались и глазели. Марзофл мог бы продвигаться гораздо быстрее, если бы не поднимал шума, но видессианин не мог не кукарекать во всю глотку о своей победе.
Марк по возможности мужественно переносил этот печальный путь. От невеселых дум его отвлекала попытка удержаться в седле. По правде говоря, у него не хватало сил даже смотреть на Алипию.
Принцесса держалась прямо, не мигая глядя перед собой. Казалось, ни толпа, ни стражи не имеют к ней ни малейшего отношения. Только один раз она быстро и испуганно улыбнулась Марку. Лошадь оступилась, и Марк подпрыгнул в седле, так и не успев ответить Алипии.
После суматохи площади Паламы тихие просторные кварталы дворцового комплекса всегда казались трибуну облегчением. Так случилось бы и сегодня, если бы Марзофл не погнал свой отряд почти галопом.
Толстый евнух, спешивший куда-то с серебряным блюдом в руках, отошел в сторону, на край газона, когда всадники с шумом проносились мимо. Поднос, звеня, упал на дорожку сада — евнух узнал пленников Марзофла…
Они проскакали мимо вишневых деревьев, уже покрывшихся душистыми розовыми цветами, и остановились перед большим одноэтажным зданием, облицованным мрамором. Это были личные покои императорской семьи.
Часовые замерли, увидев Марзофла… а может быть, — при виде Алипии?
Еще один евнух, слуга в красном шелковом халате, расшитом золотыми птицами, показался у двери.
Марзофл сказал:
— Его величество нас ожидает.
— Подождите немного.
Евнух исчез. Марзофл и его солдаты спешились. Трибун ухитрился покинуть седло, не упав на землю и даже не споткнувшись. Некоторые из часовых узнали Марка и были весьма удивлены, увидев его связанным. Но прежде чем Скавр успел заговорить с ними, слуга вернулся и разрешил Марзофлу со спутниками войти.
— Возьми двоих лучников, — велел евнух видессианскому кавалеристу.
– Остальных оставь здесь. Его императорское величество не считает, что тебе понадобится столько солдат.
Марка тащили по коридорам мимо собрания великолепных старинных вещей изумительной красоты — то были реликвии полуторатысячелетней истории Видесса. Солдаты
Слуга вошел в раскрытые двери и поклонился. Он начал было докладывать, но Туризин Гавр раздраженно оборвал:
— Я без тебя знаю, кто они такие! Убирайся.
Слуга с безразличным видом удалился. Марзофл подвел к Автократору Видессиан Скавра и Алипию.
Гавр резко повернулся. Император двигался быстро и гибко, хотя плечи его слегка осели, а глаза покрылись красной сеточкой. Он выглядел уставшим. Марк подумал, что Туризин стал похож на Маврикия. Тяжесть правления ускоряла бег времени, Автократоры старели рано.
— Убери своих головорезов, Провк, — нетерпеливо сказал он. — Если мы не сумеем справиться с девушкой и связанным мужчиной, то пусть смилостивится над нами Фос! — Он хлопнул ладонью по сабле — боевому оружию в потертых кожаных ножнах. — Эй, стой! Артаваст! — окликнул он одного из стражей. Ничего удивительного в том, что Император знал солдата по имени, не было. Любой владыка, который хочет просидеть на троне долго, должен знать как можно больше своих людей — по имени и в лицо. — Это что за меч у тебя в руках? — Артаваст показал на Марка. Император кивнул. — Почему бы тебе не отнести эту проклятую штуку к Нейпу, жрецу из Академии? Святой отец давненько пыхтит от желания добраться до этого клинка.
Артаваст отдал честь и вышел.
Марк вздрогнул. Когда у него отобрали меч, он почувствовал себя еще более нагим и беспомощным, чем в тот миг, когда Марзофл внезапно ворвался в комнату.
Разлука с мечом оказалась для Марка настолько тяжелой, что трибун даже пропустил реплику Туризина. Марзофл больно ударил своего пленника кулаком по ребрам.
Император повторил:
— Все еще не считаешь нужным вставать передо мной на колени? Даже ради того, чтобы спасти свою глупую башку? Ах ты, упрямый ублюдок!
— Что толку вставать на колени? — спросил трибун. — Из-за этого ты не станешь щадить меня.
Марку даже в голову не пришло простереться перед Императором на полу, как это делали видессиане. Республиканцы не преклоняли колен перед людьми -даже перед самыми могущественными.
— Упрямый и гордый ублюдок, — повторил Туризин. — Однако недостаточно гордый, чтобы не спать тайком с дочерью моего брата.
— Хорошо сказано! — воскликнул Марзофл.
Скавр почувствовал, как лицо у него запылало. На все эти обвинения он не находил ответа.
Алипия проговорила:
— Все это не вполне так, как ты думаешь, дядя. К этим встречам я стремилась больше, чем он.
— А ты шлюха, подстилка грязного варвара! — усмехнулся Марзофл.
– Твои признания не делают чище ни его, ни тебя, гулящая девка.
— Провк, — резко оборвал Император, — с ее высочеством я разберусь без твоей помощи.
Кавалерист захлопнул рот, громко лязгнув зубами. Он не осмеливался преграждать путь гневу Туризина Гавра.