Мечи Ямато
Шрифт:
Из-за того же самого Артем чуть не поссорился и с Ацухимэ. Девушка сказала ему буквально следующее:
— Никогда не трогай больше микадо. Если бы на моём месте был мой брат или любой другой самурай, тебя бы уже не было в живых. Тебя бы не спасло, что ты чужестранец и в чем-то не разбираешься. Ты говорил об императоре непочтительно, и это заслуживает смерти. На твое счастье яма-буси — не самураи, и честь страны их мало волнует, а я — женщина и умею прощать.
Потом девушка горестно вздохнула:
— Ты — странный человек, Алтём. Иногда я тобой восхищаюсь, иногда готова без раздумий убить.
— Зато, как следует из последних твоих слов, со мной не скучно, — пробурчал в ответ Артем, подумав
До вечера ничего любопытного не происходило. Лесную девушку по имени Омицу гимнаст в этот день так больше и не увидел. И Такамори до вечера тоже больше не показывался в пещере.
И вот он, вечер.
Не считая Артема и Такамори, вокруг костра-гома сидело четверо яма-буси. Собственно говоря, на скале сейчас собрались все мужчины яма-буси, имевшиеся на сегодняшний день в Долине Дымов.
По дороге наверх Такамори успел объяснить Артему, что после того как во время покушения на Нобунага погибли Ёсико и Миноура и от его клана остались только он сам, Омицу и малые дети, он запросил помощи у другого клана, обитавшего ближе других кланов — в соседней провинции. И тот клан полностью переселился в Долину Дымов и останется здесь по крайней мере до тех пор, пока не закончится история с Нобунага. Дзёнином, то есть главой клана (а в данном случае двух объединившихся кланов), признали Такамори.
Когда солнце полностью закатилось за горы и лишь багровый закатный огонь еще полыхал над вершинами, Такамори наконец заговорил:
— Мой клан чуть было поголовно не вырезали самураи даймё Нобунага. Вы об этом знаете. Рядом со мной сидит человек, которому мой клан обязан тем, что все еще существует...
«Ого, — подумал Артем, — какая приятная неожиданность. Неужели Такамори всецело на моей стороне? Отрадно».
— Мы никогда не относились к чужакам плохо, — продолжал Такамори. — В долине среди нас находится Каишаку Ли. Ее мать родом из Китая, яма-буси приняли ее к себе, а ее дочь стала полноправной и уважаемой женщиной клана яма-буси. Пусть Ямамото родом из более далеких стран, где живут люди, совсем не похожие на жителей страны Ямато. Но он помог нам, он захотел остаться с нами, только нелепая случайность разлучила его с нами чуть больше месяца назад. Но он вернулся и хочет помогать нам и дальше. Нужно ли нам отвергать помощь? Я знаю, о чем вы спросите меня. Почему в свое время я привел чужака в наше последнее убежище, в священное для яма-буси место, о котором не имеет права знать никто кроме учеников Энно Одзуну? Я скажу вам правду...
И он сказал правду. Он начал свой рассказ с того, как впервые увидел беловолосого чужака. Это случилось во время боя в деревне. Такамори углядел появление на поле боя незнакомца и даже краем глаза сумел проследить за единоборством незнакомца с самураем.
— Уже тогда я сразу отметил, — сказал Такамори, — что у него очень хорошие сидзэн и рицудо [56] ...
Такамори продолжал свой рассказ, повествуя о событиях, Артему хорошо известных, и на протяжении всего повествования старик давал гаидзину лестную характеристику: быстр, вынослив, физически силен, имеет неплохие задатки ма-ай, то есть чувства дистанции...
56
Сидзэн — естественность движений, раскованность, уверенность в бою. Рицудо — чувство ритма.
Так, неторопливо перелистывая страницы пребывания Ямамото среди яма-буси, дзёнин довел рассказ до своего поединка с Ямамото в нише.
— Он оказал мне достойнейшее сопротивление. В схватке был момент, когда
Такамори паузой отделил одну часть рассказа от другой и, обведя долгим взглядом людей за костром, дал понять, что сейчас он скажет, может быть, самое главное.
— Я понял, что для чужака Ямамото не существует застывших ката, не существует ката, от которых он не может отступить. Ямамото сам создает себе ката и каждый раз новые. Вот почему я был в одном шаге от проигрыша — под него трудно приспособиться.
Артем перевел для себя термин «создает ката» более понятным термином «импровизирует». Ведь «ката» — это у нас готовая форма, штамп, стандарт. Значит, я, получается, действую не по шаблону. Что ж, трудно не согласиться с Такамори...
— Я поясню, о чем говорю, примером, — продолжал дзёнин. — Мы знаем ката самураев. Когда тебе противостоит самурай, ты можешь быть уверен, что он не отступит от своих ката. Он не станет наносить рубящие удары по ногам, наносить колющие удары в пах, притворяться усталым или раненым. Но если самурай вдруг выйдет за пределы своих ката, это может застать тебя врасплох...
Такамори сделал еще одну отсечку паузой и продолжил:
— Тогда я сделал следующий шаг в своих раздумьях. У нас, у яма-буси, тоже есть свои ката. Мы не отступаем от наших ката, потому что привыкли к ним. Но помогает ли это нам или вяжет веревками? Я не мог уверенно ответить ни «да», ни «нет»... Я вам пересказал наш сегодняшний разговор с Ямамото. Вы подумали над его словами. Но, может быть, сам Ямамото хочет что-то добавить. Сейчас мы выслушаем его. Вы же помните — наш учитель Энно Одзуну сперва выслушал всех и только потом заговорил сам.
Выражаясь языком эпохи телевизора, Такамори замечательно отпиарил Артема. Выдающиеся политтехнологи оставленной Артемом российской действительности, такие, например, как Глеб Павловский и Михаил Карчик, рукоплескали бы старику Такамори. И так же, как любят делать политологи, Такамори кое о чем не упомянул, кое-что приукрасил. Ну да и пусть, раз это работает на наше благо!
Артем выждал несколько секунд, чтобы мозги слушателей несколько остыли от предыдущего перегрева и приготовились впитывать новые посылы. И приступил.
— Я не буду говорить вам сейчас о Нобунага. Вы уже знаете от уважаемого господина Такамори, что наши цели здесь совпадают. Нобунага должен быть разрушен! В смысле побежден и устранен. Я буду говорить сейчас о Белом Драконе. О том, зачем вам, горным отшельникам, нужно поддерживать приход Белого Дракона. Я предлагаю вам сперва взглянуть на меня. Что вы видите? Вы видите человека, совершенно не похожего на вас. Цвет кожи и волос, разрез глаз, рост, — все отличается. А я вижу перед собой людей, ровно настолько же не похожих на меня и моих соотечественников, которые живут очень далеко отсюда. И что же? А то, что я живу среди непохожих на меня людей и с каждым днем все больше убеждаюсь — мы удивительно похожи. Яблоко может быть большим, маленьким, зеленым, красным, червивым, сочным или сморщенным. Но оно все равно остается яблоком, обязательно имеет кожуру, мякоть, сердцевину, семечки. Так же и с людьми. Что главное для нас, то главное и для вас. Что волнует вас, волнует и нас. Что мешает вам, мешает и нам. Раз люди из разных стран так похожи, мы можем учиться друг у друга. Мы можем взять, как яблоки в руки, истории наших стран и сравнить их между собой...