Мечник
Шрифт:
– Как все прошло?
– голос Мечника был таким же, как и всегда: сухим и твердым.
– Ты не предупреждал меня о баши-кабарах, - без эмоций произнес юноша, и бросил сумку на каменный пол. Завязки лопнули, и на пол выкатилось несколько отрубленных пальцев. Человеческих пальцев.
– Но ведь ты справился?
– заметил учитель.
– Их было не меньше пятидесяти, и они ждали меня. Я бы не смог пробиться к послам через пять десятков кабаров. Мне пришлось их выманить за собою в погоню, и убивать их на улицах города, по отдельности.
– Их было сорок восемь. Ты убил их всех? И
– Да. Всех, как вы и приказали.
– Юноша замолчал, глядя прямо в глаза воина.
– Спрашивай, - разрешил Мечник.
– Это вы предупредили их, что я приду?
– Да. В этом и заключалось твое испытание. Еще есть вопросы?
– Нет. Больше нет.
Этой ночью юноше не спалось. После первого года обучения ему было позволено взглянуть на Меч. Еще через год - взять его в руки. Несколько дней назад он ощутил остроту клинка, нанеся удар. А что будет еще через год? Мастер позволит взять клинок на очередное Испытание? Так зачем ждать целый год! Дверь вот она, стоит лишь протянуть руку. Где Мечник хранит ключи, юноша тоже знал...
– Мальчик, положи клинок на место, - несмотря на то, что юноша ждал этого, голос Мечника застал его врасплох. Надо же! Он так увлекся созерцанием Меча, что и не заметил, как в комнату вошел учитель.
– У вас ссадина на руке, Мастер.
Воин медленно перевел взгляд со сверкающего лезвия на свою правую руку. А он и не заметил, как поцарапался о выступающий камень!
– Нужно быть осторожнее в темноте, - участливо произнес юноша, но на губах его играла издевательская ухмылка.
– Не глупи, Арис. Ты же знаешь, что как никто другой заслужил этот клинок. Тебе осталось два года обучения.
– Зачем? Вы сами признали, что клинок я заслужил. Так почему бы мне не взять его сейчас? К чему дожидаться мне звершения обучения? Тем более, я считаю, что больше мне у вас учиться нечему.
– Ты ошибаешься, Арис. Ты многого достиг, твои успехи ошеломляющи, но... Никакой талант не заменит опыта и знаний. Повесь Меч обратно на стену, и мы забудем об этом инциденте.
– Нет!!!
– юноша отшатнулся, и выставил клинок перед собой. Непроизвольно перетек он в стойку «оленя, защищающего олененка».
– Не разочаровывай меня, ученик!
– сорвался на крик неизменно невозмутимый Мечник, - не заставляй думать, что я ошибся в тебе! Если ты не положишь сейчас же клинок, то тебе никогда его не видать!
– А ты попробуй отними его у меня... Мастер. Что-то в последние дни ты стал не так проворен, как раньше. Две недели назад, помнишь, как ты оступился на склоне?
– Глупец, - воин вздохнул и покачал головой, - какой же ты глупец. Впрочем, я и сам хорош. Вливал в тебя Искусство, не зная меры. Не заметил, как Меч сумел привязать тебя...
– но юноша его даже не слушал.
– Посмотри на себя. Сколько тебе лет? Триста? Пятьсот? Ха! Рссказывай эти сказки про Муромцев кому-нибудь другому! За правым ухом у тебя седая прядь, которой не было раньше. Ты стареешь, мой бывший учитель. Но ты не волнуйся - смерть от старости тебе не грозит...
Слова еще только слетали с губ, а клинки уже скрестились, выбивая искры из стальных тел друг друга. В длинный коридор, куда выскочили воины, кубарем вкатился запыхавшийся Алонсо,
...Вдруг раздался глухой звук падающего тела, и все смолкло. Пропал звон стали, шуршание ног по каменному полу и прочие звуки, сопровождавшие бой. Алонсо открыл глаза и первое, что он увидел, это была стремительно увеличивающаяся лужа крови на каменном полу. Арис склонился над поверженным Мечником и придерживал его голову. Злосчастный Меч валялся неподалеку, и лезвие его было покрыто кровью.
– Надо же, - прохрипел Мечник, - я действительно тебя недооценил, мой бывший ученик. Это здорово...
– Что здорово?
– не понял его юноша.
– Здорово, что ты оказался намного способнее, чем я думал. Ты забрал его почти полностью.
– Кого забрал? Меч?
– Искусство. То, что я передавал тебе все эти годы. Ты... Как ты думаешь, сколько мне лет?
– Одно время я думал, что никак не меньше пятиста, а теперь...
– Мне шестьсот четыре года, мальчик. Не больше, и не меньше.
– Но как, как возможно такое? Одни считали вас божеством, другие - отродьем, продавшим душу демонам, третьи - почитали за духа-защитника. Что из этого правда, а что - вымысел? Вот вы, а вот ваша кровь на моих руках!
– Искусство. Это оно поддерживало меня все эти годы. Случилось так, что я стал его избранником. Воплощением воинского Исскуства, сосредоточием умения сражаться на мечах. Наверное, меня можно было бы назвать богом Меча. Но это не так, я всего лишь сосуд, временное хранилище Искусства. Но вся сила моя - это бессмертие, да владение клинком в совершенстве. Да еще вот этот Меч...
– Разве этого мало?
– Этого для меня оказалось даже слишком много! Поначалу, я вел себя как ребенок. Захватывал города, свергал правителей. Потом остепенился. Меняя имена и обличья, становился героем сотен войн и тысяч турниров. А потом... Потом слава и золото утратили для меня свой блеск. Я устал, устал от жизни.
– Разве такое бывает?
– Уж поверь моему опыту. Вон, и Алонсо тебе может подтвердить, - Мечник кивнул в сторону клоуна, испуганно жавшегося к стене.
– И тогда я решил избавиться от него, от Искусства.
– Как?
– Передать его другим. Это как энергия, как сила. Получая ее, даже самый неловкий и никудышный боец может стать умелым воином. Ну а если у человека талант, то он...
– ...становится героем! Так вот зачем вам нужны были ученики!
– По каплям, по крупицам выдавливал я из себя Искусство, отдавая его своим ученикам. Кто-то брал меньше, кто-то больше. Ты...
– Мечник закашлялся, и кровь с новой силой хлынула из пробитой груди, - Ты забрал почти все, что у меня было, а это большая часть из того, что я получил, став Избранным. Даже Меч признал тебя.