Мечников. Битва умов
Шрифт:
— Насчёт проживания в госпитале не беспокойтесь, — сказал ему я. — Вскоре должны появиться ещё два-три кучера, если работа пойдёт в гору. Получите возможность уходить на выходные.
— Да зачем они мне нужны? — пожал кривыми плечами Костя. — Семьи у меня нет. Я всю жизнь провёл на своей работе. Зато могу похвастаться тем, что знаю каждую улицу, каждую тропу почти во всех городах Саратовской губернии. Всё исколесить успел за это время!
— И что скажете насчёт нашего адреса? Быстро доберёмся? —
— Быстро? Хе-хе, — усмехнулся Костя. — Сразу видно, что вы — не местный, господин Мечников. Солнечная улица находится очень далеко. Практически за городом. Минут сорок туда придётся добираться. Там живут в основном одни представители знати. Богатый район.
Значит, нам придётся ездить туда довольно часто. Если верить словам Разумовского, кристаллы вызова выкупила чуть ли не половина всех дворянских семей Саратова.
А если сейчас мы хорошо себя проявим, то соседи наших пациентов тоже, возможно, захотят воспользоваться новыми услугами госпиталя.
Костя не ошибся. К особняку мы прибыли ровно через сорок минут. Нам тут же отворили массивные железные ворота, кучер загнал карету, а я выскочил наружу и столкнулся с уже знакомым мне человеком.
Меня спешил встретить мужчина, с которым я совсем недавно пересёкся в губернском госпитале.
Граф. Давыдов Антон Сергеевич. Тот самый пациент, у которого произошло помутнение рассудка из-за гипертонического криза, а затем из-за его действий чуть не помер наш сторож, так как спутал больного с призраком.
Да и Разумовский тогда перенервничал так, что до сих пор, наверное, толком не спит из-за ночных кошмаров.
— Антон Сергеевич? — удивлённо спросил я. — Так это вы нас вызвали?
— Т-с-с! — прошипел он. — Господин Мечников, как же я рад, что приехали именно вы. Поэтому прошу, никому не говорите, что видели меня здесь. У нас возникла серьёзная проблема, о которой лучше умолчать.
Да ладно?! Это уже второй раз за месяц. В прошлый раз я пообещал ему, что никому не расскажу о его помутнении рассудка. Но на этот раз что случилось? Этот человек будто магнитом к себе тянет нестандартные заболевания.
— Вам снова стало хуже? — спросил я.
— Нет, случилась беда с моим сыном, — произнёс он. — Пройдёмте со мной. Он сейчас лежит на заднем дворе.
Только сейчас я понял, что в записке была совсем другая фамилия. Меня вызвали в особняк, который принадлежит семье Никольских. Так с чего же вдруг меня тут встречает граф Давыдов?
Так или иначе, ответы на свои вопросы я уже очень скоро получу.
Мы с графом обогнули здание особняка. Пробираясь через дебри садовых деревьев, я почувствовал, как на меня упали несколько капель воды.
В ночном небе над Саратовом начали сгущаться тучи. Похоже, скоро пойдёт дождь. А судя по сиянию зарниц где-то за горизонтом,
За особняком Никольских на ровно выстриженной лужайке находилось два человека. Один лежал на земле, а второй ходил взад-вперёд вокруг него и громко возмущался. Но из-за шума ветра я не мог разобрать, что так не устроило этого дворянина.
— Вот, — заключил граф Давыдов. — На земле лежит мой сын. Валерий Антонович.
— Погодите, господин Давыдов, я с радостью окажу помощь вашему сыну, но мне нужно понять, что здесь случилось? Почему вызвал меня барон Никольский, но помощь требуется вашему сыну?
Я неспроста задал этот вопрос. И дело даже не в отчётности, которую я собираюсь вести. Просто есть вероятность, что здесь произошло какое-то преступление, и нам с Костей имеет смысл на всякий случай вызвать ещё и городовых.
Неспроста же граф Давыдов решил попросить меня, чтобы я сохранил произошедшее здесь в секрете.
— Хорошо, господин Мечников, я скажу вам, что здесь случилось, — вздохнул он. — Мы с Валерием здесь в гостях. Я хотел заключить с хозяином дома одну сделку, но всё пошло не по плану. Барон Никольский повздорил с моим сыном. Слово за слово, сцепились. Решили устроить дуэль. Но в середине дуэли моему сыну стало плохо, и господин Никольский согласился вызвать на подмогу лекаря. Теперь вам всё понятно?
Это многое объясняет. Дуэли в Российской Империи не запрещены, но скандалы, которые возникают между дворянами, могут пошатнуть авторитет семей на политической арене.
Докладывать о дуэли я никому не обязан — ни госпиталю, ни городовым. Так что можно спокойно приступать к лечению своего первого официально срочного пациента.
Я подбежал к лежащему на земле Валерию Антоновичу. Честно говоря, выглядел он даже старше, чем его отец. Массивный, как бурый медведь. Кажется, что его тело состоит только из жира и мышц. Правда, жира всё же гораздо больше. Поэтому он и выглядит гораздо старше своих лет.
Давыдов-младший корчился от боли и всё время поглаживал свою поясницу.
— Валерий, это — Алексей Александрович Мечников. Он тебе поможет, — произнёс Антон Сергеевич.
— Только пожалуйста, побыстрее! У меня назревает… Проблема, — скомкано произнёс он.
Я заметил, как мужчина покраснел. Не столько от боли, сколько от стыда. Знаю этот взгляд. Пациент боится опозориться. В первую очередь перед оппонентом, с которым у него едва успела начаться дуэль.
— Помогите мне перенести его в дом, — скомандовал я. — Мне нужно побыть с ним наедине. Тем более, дождь усиливается. Не хватало ещё, чтобы к основному диагнозу прибавилась пневмония.