Мечников. Открытие века
Шрифт:
— Дело в том, что этого пациента я не просто лечил, — признался Ярослав. — Я использовал его для составления научной работы. В итоге допустил серьёзную ошибку. Пытался доказать, что увеличение объёма живота может быть связано не только с болезнями пищеварительного тракта, но и с сердцем. А в итоге… В общем, лечил совсем не то. Патологоанатом сказал, что печень у мужчины совсем развалилась. Другой лекарь бы уже догадался, а я настойчиво доказывал, что у больного поражён совсем другой орган.
Я без лишних уточнений
Но именно у этого пациента, судя по всему, был цирроз печени. То есть, Ярослав ради своей научной работы закрывал глаза на реальную болезнь и пытался приписать пациенту совсем другую.
— Понимаю негодование отца, — прямо сказал я. — Рисковать человеческой жизнью, а особенно жизнью своего пациента нельзя. Уж прости, я говорю, как думаю.
— Ты думаешь, что я сам этого не понимаю? Понимаю, Алексей. И жутко себя корю… — совсем поник Ярослав. — От меня требовали новые статьи, чтобы я мог сохранить место. Но…
— Так, подожди, — перебил его я. — Я понял суть. И знаешь что? Я в род возвращаться не собираюсь. Тем более на твоё место. И более того — я могу тебе помочь. Могу предоставить тебе научную работу, от которой вся столичная академия перевернётся к чёртовой матери с ног на голову!
Ярослав удивлённо вскинул брови.
— Это ты про что, Лёш? — прошептал он.
— Про микроорганизмы. Бактерии. Одноклеточные, — произнёс я. — Никто у вас пока о таком не говорит, я прав?
Ярослав молча помотал головой.
— В таком случае пойдём за мной, — велел я. — Покажу тебе своё новое изобретение. Микроорганизмы ты там пока что не увидишь, но скоро я это исправлю.
Я показал Ярославу микроскоп.
До этого момента я не понимал своего брата, но как только увидел эмоции на его лице, мне сразу стало ясно — наука действительно много для него значит. Он в истерическом возбуждении разглядывал всё, что только можно. Потратил на это полночи, даже порезал себе палец, чтобы рассмотреть под микроскопом кровь.
— Прости, что сомневался в тебе, Лёш, — сказал он, отринув от микроскопа. — Я всё ещё не могу поверить, что могут быть какие-то… Мелкие организмы! Но твоё изобретение уже поразило меня до глубины души.
Я позволил Ярославу работать с микроскопом столько, сколько ему захочется. И, судя по тому, что на следующее утро, он спал за столом рядом с прибором, мой брат делал это всю ночь напролёт.
И это — хороший шаг. Он рассказал о себе, а я дал ему понять, что занимаюсь здесь своей собственной наукой. Теперь через него я действительно смогу продвинуть в массы информацию о бактериях. Ярослав восстановит свой авторитет, а я… Я продолжу двигаться к созданию антибиотиков.
На
Их я уже тестировал и на пациентах, и на себе. Действуют отлично и побочных эффектов почти не дают. По идее, для того чтобы допустить препарат до массового производства, необходимо провести его через ряд клинических испытаний. Но в этом веке это сделать попросту невозможно.
Синицын подготовил расписку, которая позволяла ему действовать от моего лица, если дело касается патентов.
Весь день я сидел, как на иголках. Принимал пациентов, оформлял документацию, но умом был там — в Саратове. И покой, как мне казалось, наступит только тогда, когда Илья поздно вечером вернётся домой.
Кораблёв уже свыкся с мыслью, что мы с Ильёй время от времени уезжаем в орден лекарей. Он понимал, что это делается на благо лекарской науки.
Вот только, когда рабочий день закончился, а я прошёл на вокзал, чтобы встретить Синицына, я понял, что покой после его возвращения не наступит.
Илья был крайне встревожен.
— Три из пяти… — прошептал он вместе приветствия.
— Чего? — вскинул брови я.
— Я зарегистрировал только два препарата, Алексей, — признался он. — А три других уже успел создать Иван Сеченов. Он опережает нас. Всего на шаг! Но опережает.
Опережает, значит? Что ж, значит, пора приступать к контратаке!
Глава 5
— На шаг, говоришь, опережает? — усмехнулся я. — Ну Сеченов даёт! Вот это я понимаю — хороший ум!
Синицын удивлённо вылупился на меня. Так, будто я нёс какую-то несусветную чушь.
— Алексей, ты чего? — прошептал он. — Переутомился? Ты чему радуешься?
— Так ведь это же здорово! — усмехнулся я. — Меня радует, что кто-то кроме нас создаёт новые технологии в сфере лекарского дела. Но знаешь, что меня радует ещё больше?
Илья Синицын промолчал.
— Меня радует, что он пока что пытается вылавливать мелкую рыбу, — произнёс я. — Но щука достанется нам! Понимаешь, о чём я?
— Это ты опять про свои антибиотики? — нахмурился коллега.
— Именно. С завтрашнего дня начнём собирать новую лабораторию. У меня уже появилась идея насчёт одного места. Я недавно прогуливался вдоль одного крупного здания на окраине города. Оно полностью заброшено. Хотя я слышал, что раньше там занимались производством.
— А-а-а! — воскликнул Синицын. — Это ты про улицу Суворова? Дом номер шестьдесят семь?
— Скорее всего, именно о нём, — прикинул я.
— Там был завод по производству оружия, — сказал Илья Синицын. — Но там что-то случилось. Рабочих выгнала какая-то дьявольская сила!