Мечта для мага

Агатова Анна

Дама рот закрыла, хотя гнев всё ещё бурлил в ней. А не надо было этой малявке меня воспитывать! Я родителям своим этого не позволяю, а уж таким вот бледным поганкам тем более. Что она такого напридумывала себе?

Но в мой локоть вновь вцепилась Марая, сияя радостной улыбкой. Эти руки - словно клещи, и опирается она на мою руку, как на последнюю надежду, - всем весом. Покосился на её фигуру. Вроде небольшая. Что ж такая тяжёлая?

Впрочем, не важно.

71. Эрих Зуртамский

Снова

стал оглядывать зал в поисках Лиззи. Встретился с гневным взглядом своего отца -он наблюдал всю сцену, когда я волочил обидчивую глупышку к её матери, и мне ещё выскажут за это. Ох, можно подумать, опозорил - не дотанцевал танец! Да она найдёт себе кого-нибудь, найдёт. Не с сеновала же я её привёл. Такая барышня точно найдёт себе мужа, вцепится в него, как вот Марая в мой локоть, а потом всю жизнь будет его воспитывать. Если никаких выводов из моих слов не сделает.

Взгляд нашел что искал - вот и моя девочка. Да только рядом с ней Вольдемар. Сердце кольнуло тонкой иглой. Княжич смотрит, что-то говорит, подаёт фужер с шампанским. Но Лиззи спокойна, ни единая черта на лице не дрогнет, улыбки как никогда и не былвало. И тугой комок, что мешал мне дышать всё это время, распустился. Можно перевести дыхание

– всё хорошо.

Только одна тяжесть и мешает - тяжесть на моём локте. Да что там такое? Глянул - Марая. Ну да, как мог забыть эту сяющую улыбку, ресницы, что взметают воздух, румянец этот на почти детских щеках.

– Эрих, сейчас начнётся новый танец!
– и столько ожидания в глазах.

Ну а как я хотел? На бал явился - будь готов танцевать. Я вынужденно улыбнулся и пригласил просиявшую девицу. Возможно, это и к лучшему - в танце можно непринуждённо подобраться к Лиззи поближе.

Пара па, поворот, наклон и вот я уже совем недалеко от неё. Этот скользящий, совершенно нерадостный взгляд меня успокоил: с таким лицом влюблённые девушки не танцуют с избранником. А Вольдемар? Этот знаток безмагических зон в упор смотрел на мою Лиззи, будто хотел провертеть в ней дыру. Как же хочется послать его... в безмагические зоны!

Злость мигом накатила огромной волной, и тут же я словил пронзительный голубой взгляд. Радостнее он не стал от встречи с моими глазами. Плохо. Хотелось бы другого, но что уж теперь. Зато я почти убеждён - ей сегодня ничего не грозит.

Бал сложился в кошмар - пары кружили, между ними то мелькала, то пропадала Лиззи в своём неярком, хоть и очень дорогом туалете. И я, словно подсолнух за солнцем, вертел головой - следил за ней. Но стоило отвлечься на очередную тётушку , как моя девочка исчезла из зала, и я не заметил как. Огляделся - где же её кавалер? Где отец? Никого. От нехорошего предчувствия снова что-то огромное сжалось в груди, сдавив сердце, ломая и круша рёбра.

Я хотел броситься на поиски, но то Марая, что так и не отцепилась от меня, встречая после каждого танца, будто не видела полгода, то кто-то из гостей, жаждавший общенья, мешали мне выйти из бального зала. И когда я наконец оказался у дверей, вошла Лиззи под руку с отцом -

я едва успел увернуться от тяжёлой створки.

Лиззи была хмурая и задумчивая, лицо бледное и застывшее, а кончик носа покраснел. Плакала? Не похоже. Но что тогда?

Опять меня кто-то дёргал за рукав, какие-то люди что-то мне говорили, а я поверх голов пытался отследить, как моя девочка передвигается среди этой толпы, и нет ли рядом с ней Делегардова-младшего.

Почти физически страдая от всей этой мельтешащей публики, болтовни, тяжело виснущей на руке Мараи, спёртого воздуха, шума музыки и множества людей, я не покидал это сборище, всё ожидая и страшась объявления, которое могло прозвучать. Оно всё же так и не прозвучало - я не услышал, что моя девочка выходит замуж.

Стоило порадоваться. Но...

Мои родственники, группами и поодиночке, подходили выразить намёки разной степени доброжелательности на то, что барышню, которая была со мною рядом весь этот вечер, хоть и знакома в общих чертах, но неплохо было бы её представить. А сама барышня очень была рада этому вниманию и, вероятно, тоже не возражала, чтобы я её официально представил. Наверное, именно поэтому не особенно рвалась танцевать, всё время находясь при мне, словно верный оруженосец.

Мучения были прерваны Ольгой Леоновной, которая подплыла к нам и вежливо отослала дочь готовиться ко сну. О благодарности я едва не обнял эту замечательную женщину -такое у меня появилось чувство лёгкости, когда Марая наконец отцепилась от меня и, оглядываясь, удалилась сквозь изрядно поредевший строй гостей.

А я бы остался, чтобы окончательно убедиться в том, что никто не посягает на мою девочку. Но часы показывали довольно поздний час. Он был неподходящим для любых официальных заявлений и, пожалуй, стоило перестать нервничать и уже отправляться в отчий дом.

72. Эрих Зуртамский

Утром, совсем рано, меня разбудил слуга.

– Господин Эрих, вы просили сообщать сразу же...
– тихо пробормотал Сафрон, - гость, которого вы ждали, прибыл.

– Хорошо, - я помассировал лоб, брови, уши, чтобы проснуться.
– Где он?

– Изволил позавтракать в столовой, сейчас в курительной.

– Почему сразу не разбудил?
– я вскочил, спеша привести себя - Я же приказывал!

– Так на рассвете прибыл, а вы недавно только вернулись с бала, господин Эрих. Да и господин Курт предпочитает завтракать в одиночестве.

Тоже верно. Двоюродный дед был молчуном и одиночкой, приезжал нечаще раза в год, обычно под Новолетие. Праздник этот, как известно, семейный, и отмечают его, собираясь всем родом, а других родственников, кроме нас, у него не осталось.

Но даже приезжая так редко, всё равно оставался отшельником - общих застолий избегал, шумных праздничных гуляний, приёмов, встреч - тоже. Он прикладывал все усилия к тому, чтобы побыть одному, вставая раньше всех, раньше всех уходил к себе, а в компании дымил своей трубкой так, что дохнуть становилось нечем.