Мечта для нас
Шрифт:
Девушка куда-то умчалась. Я открыл сумку и вытащил наушники. Повертел головой, разминая шею, и достал ноутбук. Истон наблюдал за мной с таким видом, словно у него на глазах проходил какой-то важный научный эксперимент. Я поднял бровь.
– Приятно лицезреть работу мастера, знаешь ли, – пояснил он.
Истон похлопал по плечу диджея. Брайс. Тот поднял голову, заметил меня, а в следующую секунду его словно ветром сдуло со сцены. Истон рассмеялся, наблюдая, как помрачневший придурок протискивается мимо меня. Я поднялся, поставил на стол ноутбук,
Народу в Амбар набилось тьма-тьмущая. На меня таращились сотни глаз. Я набрал в легкие побольше воздуха; жар разгоряченных тел согревал мне кожу, свет цветных прожекторов бил по глазам.
Рядом словно из ниоткуда возникла бутылка «Джек Дэниелс». Я сделал большой глоток и с размаху поставил бутылку на пол справа от себя. Истон, занявший место слева, кивнул мне. Он хлестал из бутылки текилу так, словно это вода. Я сосредоточил внимание на мониторе своего ноутбука, а на танцполе стройными рядами в ожидании замерли сотни тел.
Я жил ради этого момента. Пауза. Затаить дыхание за миг до начала хаоса.
Я пробежался пальцами по клавиатуре, настроил мотив, а потом одним движением руки погрузил толпу в эйфорию. Истон залил Амбар ядовито-зеленым светом, прожекторы подхватили заданный ритм, так что казалось, будто танцующая толпа движется медленно. Народ пил и курил.
Истон запрокинул голову и расхохотался:
– Это просто безумие! Кромвель Дин в Амбаре!
Грохот ударных вторил ритму моего сердца, отражался от стен сарая. Истон не соврал: здесь действительно оказалось неплохо. Я то и дело прикладывался к бутылке.
Истон лакал текилу с такой скоростью, словно боялся, что алкоголь испарится, стоит ему только на минутку ее отставить.
Я пожал плечами. Это его жизнь, и его похмелье, от которого у него завтра глаза будут квадратные. Я покосился на собственную бутылку. Кого я обманываю? Я и сам завтра буду никакой.
Истон пихнул меня локтем и кивнул куда-то в сторону. Я посмотрел туда.
Кейси, брюнетка, которую мы встретили снаружи, стояла у сцены и смотрела на меня снизу вверх. Она улыбнулась, и я улыбнулся в ответ. Оглядев толпу, я заметил, что многие собрались группками, тут и там целовались парочки, все танцевали. У меня никогда не было ничего подобного. Зато была музыка. Только и всего. Я вдруг почувствовал щемящую пустоту в груди, и это чувство застигло меня врасплох. Я немедленно постарался от него избавиться.
Ни за что не позволю ему донимать меня.
Я снова сосредоточился на музыке и добавил к миксу несколько звучных ритмов.
Бас-барабаны грохотали так, что тряслись стены. Истон перегнулся через меня и сцапал микрофон. Я всегда молчал во время выступления, потому что за меня говорила моя музыка. Под мои мелодии никто даже не пел. Только бой ударных и ритм.
– И это вы называете «оторваться»? – выкрикнул Истон, и толпа завизжала.
Он вскочил на стол. Я покачал головой и усмехнулся, глядя на это ходячее эго по имени Истон Фаррадей.
– Я
Тут я врубил настолько громкую и частую барабанную дробь, что толпа содрогнулась, не в силах противиться зажигательному ритму. Тела танцующих бились друг о друга, люди подпрыгивали, пили, некоторые чуть ли не бились в судорогах на полу. Я растворился в этом хаосе, как происходило всегда, когда я стоял на сцене и играл. Забыл о тьме, сгустившейся у меня в голове, и нырнул в эту эйфорию. Да здравствует отупляющая нирвана.
Я закрыл глаза, чтобы спрятаться от прыгающего света прожекторов, которыми управлял Истон. Мои кости вибрировали в такт музыке, звук заполнял мои уши, проникал в вены, словно инъекция. Перед опущенными веками танцевали красные и желтые круги. Я распахнул глаза и увидел, как Истон, шатаясь, слезает со сцены. Он обнимал за шею какую-то девушку, а та, очевидно, вознамерилась сжевать его губы. Истон увлек ее за собой, и парочка улизнула на улицу.
Несколько часов пронеслись как одна секунда. Я играл, пока у меня не закончились миксы. Брайс, местный бездарный «диджей», рванул на мое место, не дождавшись даже, пока я спущусь со сцены. Я забрал свой виски, прихватил немного закуски и вышел наружу; взбудораженная, очумевшая толпа и не заметила, что диджей поменялся.
Это был полный крышеснос.
Вырвавшись на свежий воздух, я приметил тихое местечко возле одной из стен Амбара, обессиленно опустился на землю и закрыл глаза, но практически сразу же раздался взрыв смеха, и я неохотно приподнял веки.
Это место не шло ни в какое сравнение с моим лондонским универом. Джефферсон Янг был крохотным, и здесь все друг друга знали. Университет, в котором я учился в Лондоне, был огромным, там не составляло труда затеряться в толпе. Я жил один – никакого общежития, лишь просторная квартира-студия недалеко от кампуса. Никаких друзей.
Я словно попал в другой мир, к тому же совершенно мне незнакомый.
Первые несколько дней я почти не выходил из комнаты, отсыпался и готовил миксы для сегодняшней ночи. Истон пытался уговорить меня потусоваться с ним и его приятелями, но я, будучи глубоко асоциальным человеком, отказался. Одиночество меня вполне устраивало.
Я снова закрыл глаза, но уже в следующую секунду ощутил прикосновение теплого плеча. Кейси уселась рядом со мной, сжимая в руке бутылку пива.
– Оторвался?
– Вымотался, – ответил я.
Она тихонько рассмеялась – наверное, ее веселил мой акцент. Во всяком случае, Истон постоянно хохотал, стоило мне открыть рот.
– Ты выступил просто потрясающе.
Я посмотрел на нее, и она опустила голову.
– Тебе, наверное, кажется, что ты в миллионах миль от дома, да? Джефферсон – это тебе не Лондон, верно? В смысле, сама-то я там не была, но… все же.
– Расстояние изрядное.
Кейси кивнула так, будто понимала мои чувства. Ни черта она не понимала.