Мечта Фанатки
Шрифт:
Тошнота вновь усилилась, словно отвечая на мой вопрос.
– Я, почему то в этом и не сомневалась, всё-таки гены отца сказываются.
Домучив этот чай, я включила себе мультики прижала подушку к животу, а вторую положила под голову, так вот и провела почти час, пока не зазвонил, телефон.
– Если вы не врач, тогда меня нет дома!
Прохрипела я.
– А кто тогда трубку поднял?
– Домовой! Привет Джерри, как ты узнал мой номер телефона?
– Карен дала. Ты как? Результатов
– Нет, зато есть страшная тошнота, и мой ребенок, кажется, унаследовал характер отца.
Джерри засмеялся.
– Слушай, а ты, что рассказала Карен и Майку?
– Пришлось. Карен вчера перевернула мою сумку, а я забыла выложить и спрятать тест. Короче она его нашла.
– Ну, и, что они?
– Обрадовались, но зато, отчитали меня, за, то, что я не хочу говорить о ребёнке Роберту.
– Всё тогда понятно, я сегодня заеду к тебе, витаминов притащу...
– Господи да не нужно тратиться! Если нужно будет я сама себе куплю.
– Вот только не спорь... Всё Сэм, мне пора бежать, у Роберта сейчас заканчивается урок, мы сегодня должны ехать на презентацию нового ресторана.
– Да конечно, давай удачи там.
Положив трубку, я опять уткнулась в телевизор. Буквально уже через час мультики мне надоели. Плюнув на всё, я оделась, взяла свой альбом, и пошла в Беверли Гарденс.
Вокруг стояла умиротворяющая тишина. Парк сам был маленький, да и скамеек не много, и то все практически заняты. Поэтому, что бы ни заморачиваться, я отыскала, большой камень, и залезла на него. Обзор, был не чем не хуже, наоборот даже лучше чем в Уотлс Гарден.
Открыв чистый альбомный лист, и взяв из сумки карандаш, я начала выводить на листке, зелень травы и высокие деревья в котором затерялся лучик солнца. Так же вывела посреди деревьев большой камень, на котором сидит девушка, с виду она обыкновенная любительница природы, но если присмотреться её грустные очертания губ, давали ясно понять, что она здесь, лишь потому, что только в тиши парка может побыть наедине со своими мыслями, чувствами. Только так она может, отгородиться от всей своей боли, которую причинил ей только один человек.
Хорошо всмотревшись в рисунок, я с ужасом осознала, что рисую вовсе не вымышленный персонаж, я рисую себя, и ту боль, которая бродит в глубинках моего сердца. Не смея вырвать листок из альбома, я проронила слезу, отчего карандаш расплылся на том месте. Закрыв быстро альбом и засунув его обратно в сумку, я удержала себя на грани истерики, слезла с камня и побрела, гулять по парку, может хоть так, сердечная боль отступит.
Гуляла я уже как минимум час, а боль всё острым ножом врезалась в сердце. С каждой новой слезой, параллельно усиливались и приступы тошноты.
Вот сейчас в такие моменты, ты и понимаешь,
Когда, ноги уже невыносимо болели, и продолжать свою прогулку не имело никакого удовольствия, я вернулась в квартиру.
После чая мне действительно полегчало, и тошнило только при воспоминаниях о Роберте. На часах сейчас было всего лишь час тридцать, дома делать нечего, в парке я уже была, у Роуз уже не приёмное время, её повезли на процедуры, Джерри, что ли звякнуть? Пусть приедет, развеселит меня, иначе умру же здесь от скуки, но он вроде же укатил на открытие ресторана. Д а уж, скукотище. Поразмыслив некоторое время, я поняла, что больше всего хочу сейчас сделать. Вновь пришлось одеваться и идти на улицу. Словить такси не составило особого труда, а вот решиться войти опять в этот дом, заняло куда больше нервов. Меня не было тут всего два дня, а такое чувство, что целую жизнь.
– Сэм, девочка моя, ну как ты устроилась? Тебе помощь не нужна? Может тебе деньги, нужны?
Спросила Мила, обнимая меня.
– Мила, у меня всё хорошо, я уже устроилась, да и с деньгами у меня проблем нет. Я вот зачем то пришла: а Алисия дома?
Мила, перестала улыбаться, и покосилась на лестницу.
– Она, со вчерашнего вечера так и не ела, да и из комнаты выходила всего лишь три раза.
– Спасибо за информацию. Я скоро к тебе вернусь, но для начала мне нужно поговорить с ней.
Ещё раз, обняв няню, я поднялась на второй этаж и остановилась у её двери. Приказав себе успокоиться и не нервничать, я вошла в комнату.
– Мила, я ничего не хочу. Оставь меня, пожалуйста.
Прошептала Алисия сдавленным голосом. Она сидела за косметическим столиком, на котором стояла рамка с фотографией, где я и Сара вместе. У меня перехватило дыхание, от такого.
Алисия не то, что бы только смотрела на фотографию, но она ещё и плакала, о чём красноречиво свидетельствовали мокрые капельки на столике.
– Мы целый день пытались сделать эту фотографию.
От моего голоса Алисия вздрогнула, и повернула заплаканное лицо на меня. Она не проронила ни слова, и я продолжила.
– Сара, не хотела фотографироваться, в этом платье, и подняла истерику. Фотограф тогда, чуть бы сума не сошёл.
Алисия усмехнулась, и тихо добавила.
– А ты единственная кто смог успокоить её.
Я так же улыбнулась, чувствуя, что шестилетняя тоска и горе, медленно показывают свои уродливые головы.