Мечта хулигана
Шрифт:
Вовка удивленно расширил глаза и чуть улыбнулся: мол, с чего бы им быть такими плохими? Нормальные у меня дела…
– Я тут подумал, – продолжил между тем Терминатор, – и вот что понял. Устал я, Гуреев, от тебя. Надоел ты мне!
«А уж вы-то как мне надоели, Павел Александрович!» – чуть было не ляпнул в ответ Жуль. Но вовремя сдержался. Решил, что это было бы уж совсем чересчур. Перегиб, прямо скажем. И Вовка промолчал. Он глядел теперь в пол прямо перед собой.
– Но выгнать тебя из школы до окончания девятого класса я не могу! – С искренним огорчением Терминатор развел руками. – Закон, понимаешь, не позволяет! Зато я знаешь что могу?
– Что? –
То, что он увидел, ему не понравилось. В глазах Терминатора зажглись ехидные огоньки, а выражение лица стало каким-то, что ли, победительным. Вовка понял, что Павел Александрович в борьбе с ним придумал некий совершенно новый, неожиданный ход.
– Если ты позволишь себе еще раз прогулять мой урок… Или если я узнаю, что ты прогулял чей-то еще урок… Или если на тебя пожалуются родители других учеников… В этом случае я непременно договорюсь с твоими родителями, чтобы они перестали отпускать тебя на футбол! – закончил директор. – Чтобы они перестали давать тебе деньги на билеты – раз. И еще… – Тут Терминатор сделал зловещую паузу. Вовка понял, что самое главное – впереди. И замер. – И еще – я буду не просто вызывать их в школу, а делать это я буду по графику! Все равно ведь они почти каждую неделю тут бывают, правда? И ты тут каждый раз с ними топчешься и ноешь, что больше не будешь…
– Ничего я не ною! – вскинулся Вовка.
– Хорошо, не ноешь. – Директор покладисто кивнул. – Главное, ты обязан каждый раз сними сюда приходить. И ты это знаешь. И не менее важно то, что и они это знают… А график вызовов я составлю очень просто…
Тут Терминатор извлек из ящика стола листок и показал его издали Вовке. Жуль глянули – обомлел. На листке был расписан график игр команды «Локомотив» в этом сезоне. График игр любимой Вовкиной команды, верным и преданным болельщиком которой он был уже четыре года.
– Я ручаюсь тебе, – в голосе Терминатора теперь звенел металл, – я ручаюсь тебе, Гуреев, что в случае еще хотя бы одного твоего нарушения школьной дисциплины ты этой осенью не попадешь ни на один матч «Локо»! Понимаешь меня? Ни на один! Вместо этого ты будешь торчать с родителями у меня в кабинете и слушать, что о тебе говорят педагоги! А им всегда найдется, что про тебя сказать! Ты меня понял? Скажи, понял?
– Понял… – сипло прошептал Жуль.
Он понял по-настоящему только одно: Терминатор его «сделал». «Сделал», как пацана. Директор ударил его в самое больное место. Жуль не мог без футбола. Посещение футбольных матчей было тем единственным, что давало Вовке неповторимое ощущение полноты жизни. Можно даже сказать, что он от матча до матча и не жил вовсе. Так, время проводил. Тем более теперь, когда чемпионат подходил к концу и когда вот-вот будет решаться главный вопрос: быть ли «Локомотиву» в этом году чемпионом?
Вовка встал. Спросил:
– Я могу теперь идти?
– Иди… – кивнул директор и уткнулся в какие-то бумаги.
А Вовка на негнущихся ногах поплелся к дверям.
Глава 4
Он вышел в канцелярию. Заметил, как секретарь Люда кинула на него любопытно-сочувственный взгляд, и постарался напустить на себя бодрый и независимый вид. Но получилось это у него не больно-то хорошо, потому что Люда участливо спросила:
– Что, Гуреев, досталось тебе? – И добавила: – Да не расстраивайся ты так! Не ты первый, не ты последний… На вот, конфетку съешь!
Вовка молча
– Шпашибо…
– Не за что! – улыбнулась секретарша.
Вовка снова отметил, что Людка эта в общем ничего. Симпатичная…
– Люда, зайдите ко мне, пожалуйста! – раздалось вдруг из кабинета директора.
– Иду, Павел Александрович! – откликнулась секретарша.
Дружески подмигнув Вовке, она упорхнула в кабинет.
Вовка остался в канцелярии один. В голове его царила полная сумятица. «Ну и дела! – мелькнула мысль. – Что же мне, и вправду пай-мальчиком теперь становиться?» И еще: «Да, Вован, ты пока против директора – просто пацан сопливый!»
Тут из кабинета донесся Людкин смех. Вовка прислушался, перестав на время жевать. Он услышал басок Терминатора – тот явно рассказывал секретарше что-то смешное. «Веселятся… – подумал Вовка. – Сломали человеку жизнь, а теперь веселятся!..»
Рассеянно осматривая письменный стол секретарши, Вовка заметил вдруг сложенный пополам тетрадный листок. Краешек листка немного загнулся. И Вовка прочел написанные там слова: «Люда, родная! Мне так…» Конца фразы видно не было. Вовка, поколебавшись, взял в руки листок, развернул. Почерк показался Жулю неуловимо знакомым.
Это было любовное послание. Опустив подробности, Вовка сразу взглянул на подпись: «Всегда твой Пашка-промокашка».
«Пашка-промокашка»? Вовка замер в недоумении. И снова отметил, что видел уже где-то этот строгий, аккуратный почерк. Сдернув с плеча сумку, он быстро достал из нее дневник, нашел нужную страницу… На этой странице было написано: «Уважаемые Ирина Сергеевна и Игорь Анатольевич! Убедительно прошу вас зайти в школу в эту пятницу, в 17–00, с целью обсуждения со школьной администрацией фактов неудовлетворительного поведения вашего сына Владимира Гуреева. Директор школы П. А. Дитятин». Число, подпись.
Вовка стоял столбом, приоткрыв рот от изумления. Любовная записка секретарю и замечание в дневнике были написаны одним почерком! Значит, это что? У директора служебный роман с собственной секретаршей?!
Вовку прошиб пот. Он аккуратно сложил письмо, положил на прежнее место. Убрал дневник в сумку. Потом снова схватил послание и метнулся к стоящему в углу ксероксу. Быстро сняв копию, Вовка вернул оригинал на место. А копию, аккуратно свернув, убрал в карман.
Он понял, что с этого момента Терминатор в его руках. «Я из него теперь веревки вить буду! – подумал Жуль, выходя в школьный коридор. – Все-все ему припомню, все обиды… Замечания, выговоры, вызовы в школу родителей… Он, гад, на коленях передо мной будет ползать!»
Вовке стало вдруг весело и хорошо. Он понял, что для него в школе начинается новая жизнь.
А Саше Авилкиной в это время было совсем скверно. Она брела домой через сквер и размышляла.
Дело в том, что популярность газеты «Большая перемена» в этом учебном году начала медленно, но неуклонно падать. С каждым выходом газеты пачка неразобранных экземпляров на посту охраны становилась все толще и толще. И Санька прекрасно понимала, в чем тут дело. В школе давно не было никаких скандалов. И даже цикл статей про школьных хулиганов особо не выручил: в любой школе всегда есть хулиганы. Чего в этом сенсационного? Совершенно ничего! Нет, тут нужен был именно скандал, такая взрывная информация, что не оставит равнодушным никого. Но где ее было взять?