Мечта о Крылатом Коне (сборник)
Шрифт:
– Селянки! – кричит. – А подать мне курки да яйки, и побольше, а то я, когда голодный, злой бываю как собака.
На собак он, конечно, наговаривал. Псы тогда вовсе не злые были, им даже лаять не приходилось, потому что умели говорить они по-человечески.
Как-то раз прогуливался по берегу Синего моря Васятка, мальчонка местный, цветные камушки да раковины красивые собирал, а Змей Морской – тут как тут. Выскочил из моря, пасть зубастую раззявил и говорит:
– Эй, малец, что-то мне надоело всё – и
– Не знаю, – Васятка отвечает, – не пробовал. – А сам думает, куда бы спрятаться, где бы меж камнями щелочку найти, чтобы Змей туда просунуться не мог.
– Вот ведь съешь, а потом животом маяться… – сказал Змей задумчиво и хвостом затылок почесал. Но по всему было видно, что от обеда отказываться он вовсе не собирается.
Только вдруг откуда ни возьмись булыжник здоровенный прилетел прямо змею в пасть и половину зубов ему выбил.
– Кто ждесь? – прошамкал перепуганный Змей.
– Это я, Микола, богатырь трехаршинный! – раздалось с высокого берега. – Биться будем, Змей поганый?!
Змей тут же зашипел, начал когтями о камни скрести, но богатырь прямо со скалы прыгнул прямо ему на шею и как начал палицей своей дубасить по голове пупырчатой.
Пока чудовище на берегу извивалось, стараясь богатыря сбросить, Васятка за камнем прятался, а когда стихло всё, выглянул.
– Убег, гад ползучий! – сокрушался Микола-богатырь, стоя по колено в воде.
– Да он еще вернется, – обнадежил его Васятка. – Проголодается и приползет…
– Нет, скоро он после таких побоев не оправится, а мне ждать его здесь некогда. У нас, богатырей трехаршинных, дел полно… – сказал Микола, забросил палицу на плечо и пошел восвояси – других чудищ искать.
Змей Морской и вправду долго не появлялся. На другой год уже Васятка у берега сидел и вдруг видит – глаз из воды торчит. А потом вода забурлила, и голова пупырчатая с пастью зубастой показалась. Только зубов уже поменьше в ней было.
– Эй, малец, богатырь здесь еще? – спросил Змей шепотом.
– Ага! – ответил Васятка. – Отошел только малость перекусить. Сбегать за ним?
Но Змей последних слов его уже не слышал – в воде спрятался, только волны колыхнулись. Видно, сильно его Микола в прошлый раз напугал. А Васятка в селение направился, думая, что если не придет еще какой-нибудь богатырь, то в другой раз Змей может и не поверить, что богатырь его всё еще поджидает.
Пришел Васятка в селение, рассказал, что чудище опять появлялось, но все только головами качали, а некоторые даже решили перебраться подальше от берега жить – за леса и болота, только бы Змей их не нашел.
Но Васятка парнишкой смекалистым был и, пока народ не разбежался, предложил:
– А давайте на берегу каменного богатыря поставим, да не трехаршинного,
Подивились мужики, что малец хитрость такую придумал, и, пока чудище снова не выползло, начали из камней фигуру выкладывать. Женщины одежку для стража скроили, кузнец за ночь медный шлем отковал, а лесорубы огромную дубину из целого дерева выточили. Богатырь получился пятиаршинный, не меньше.
Еще год прошел, и, видно, Змей вконец оголодал, лежа на дне морском. Выполз он на берег и увидел, что богатырь его караулит, да такой огромный, что и голова в пасть не поместилась бы. Страшно, но голод – не тетка… Бросился он на богатыря, пасть открыл, в руку челюстями вцепился, да только оставшиеся зубы о камень обломал. А тут еще дед один мимо проходил, нес из кузни новую трубу для печки. Увидел он Змея, да как закричит в трубу: «А вот я тебе сейчас плавники-то пообрываю!»
С тех пор ни Змей Морской, ни другие чудища к этому берегу даже близко не подплывали – богатыря пятиаршинного боялись.
А фигура каменная еще долго на том месте простояла.
Как-то раз дружина царская через то селение проходила. Увидели витязи фигуру каменную на берегу и начали спрашивать, мол, что это у вас тут такое. И рассказали им, что проходил тут Микола-богатырь и Змея Морского побил. Витязи тут же хором прокричали: «Слава! Слава! Слава!» – и дальше пошли дело свое делать. А потом, когда вернулись в Стольный град, самому царю Гороху про подвиг богатыря рассказали, и с тех пор обычай такой появился: богатырям, которые какой-нибудь подвиг совершили, памятники ставить.
Петушок-будильник
Было это давным-давно, когда от царства до царства так далеко было, что ни пешком не дойти, ни на коне не доскакать, ни на челне не доплыть. Пешком обувку сотрешь, кони далеко от родных пастбищ убегать не хотели, да и вообще дикими были.
Так вот… В некотором царстве жили-были старик со старухой, и не было у них ни кошки, ни собаки, ни лошади, ни коровы, а еще не было у них детей. Была у них только пара медных пятаков, но и то без пользы. Пятак в те времена полпуда весил, и чтоб до рынка его донести, ни у старика, ни у старухи сил уже не хватало.
Но как-то раз случилось обозу в тех краях заблудиться. Везли купцы будильники на ярмарку. А будильниками в те времена назывались специально обученные петухи, которые только с восходом солнца кукарекали, а в остальное время только кудахтали потихоньку. Вышел старик к купцам да и спросил:
– А почем петушки-то у вас?
– Дорого, дед, – купцы ответили. – Три пятака: два за будильник, один за клетку.
– А если без клетки? – поинтересовался старик, припомнив, что только два пятака у них имеется.