Мечта обретённая
Шрифт:
– А восточная армия?
– Цела, в том и дело! Ну, была цела на тот момент. Ничего не видела, ничего не слышала, и в этом-то вся проблема. На связи находилась постоянно, я сидел готовый к вылету на случай, если инферналы не захотят сдавать группу. Но и сигнала не поступило, и эти сволочи как-то пробрались.
– Проход по краю гор, выхватывание разведчиков, полог невидимости, – перечислил Нармиз возможные способы. Альден покачал головой:
– Посмотри на расстояние: чтобы попасть в мешок и не встретиться с заградительной армией, им надо было преодолеть минимум две сотни километров
– Остаётся полог невидимости. Прошли под носом.
– Разведка проводилась со сканированием.
– Значит, абсолютная.
– Абсолютная невидимость? На целую группировку?
– Не больше затрат, чем на преодоление горной гряды.
Император скривился, как от боли, и, не ответив, снова перевёл взгляд на карту. Подумав, глава Братства согласился:
– Тёмный момент. Они ведь потом сколько ещё воевали. Но пока, по-видимому, это придётся отложить… Говоришь, они дошли до Рима?
– Да. Вторая группировка резко повернула на северо-запад, третья ей помогла – связала боем армии, кинувшиеся на помощь с юго-запада. Один этап вперёд. Для второй открылась прямая дорога на Рим, и они пошли в отрыв, не считая потери и выигрывая у нас время – двое суток. А там уже открыли прямой канал и… Один этап вперёд. Один этап вперёд.
Повисло молчание. Альден с тоской смотрел на кружок римской агломерации, сменивший цвет на красный. Боль внутри по-прежнему ощущалась, но притупилась под давлением последних событий.
Нармиза же больше интересовало положение фигурок. Поднявшись, он приблизился к карте.
– Что после взятия города? Отбить пробовали?
– Угу. Сначала хотел отказаться – позиция-то стала проигрышной. Но потом накатило… в очередной раз. Убил там месячный объём.
– Не получилось? Напоролись на твои заначки?
– Хуже, они воспользовались своими естественными преимуществами. Подняли городской гарнизон и вывели на первую линию. Легионы дрогнули, и нас опрокинули повторно. Одна группа потеряла половину состава, но ушла. Вторую преследовали, пока не уничтожили полностью.
– Дуэль?
– Не рискнул. Их было двое, а я ещё в Риме выложился.
Глава Братства нахмурился. Альден стиснул зубы, справляясь со вновь нахлынувшими эмоциями, поднял глаза на друга:
– Думаешь, это конец? Это всё – конец?
– Нет, – Нармиз как будто бы удивился самой этой мысли. – Я сейчас думаю совсем о другом. Тебя ничего не смущает на этом плане?
– Кроме потери вечного города?
– Согласен, неловко вышло, – повелитель теней не удержался от колкости. Император возмущённо сверкнул глазами. – Давай, приходи в себя, это серьёзный вопрос. Перед нами стоит проблема, которая меняет всю стратегию войны.
– Что за проблема? – поинтересовался Альден. Лёгкий тычок в больное место помог собраться. Нармиз махнул рукой на фигурки, обозначавшие вражеские войска:
– Цвета стрелок.
Красный цвет традиционно ассоциировался с инферналами, и на первый взгляд всё было нормально.
– Ты
– По-моему, ты всё сделал правильно.
Альден моргнул: до него дошло.
– Значит, они…
– Да. И не просто объединились, они действуют так слаженно и эффективно, будто воевали вместе всю жизнь. Непонятно, как это возможно, но мы явно не готовились к такому. Вот тебе и ответ, как они смогли обыграть нас.
Император с силой сжал виски. Вернулся к креслу, практически упал в него. Спросил негромко:
– Это точная информация?
– Это пока вообще не информация, – Нармиз качнул головой, – я обратил внимание на то, что ты не стал брать разные цвета для вражеских армий, и не нашёл в этом никаких расхождений с действительностью.
– И всё это… всё время кампании нас водили за нос.
– Даже если и не водили, со стратегическим мышлением у них полный порядок. Если допустить, что на момент вторжения первой группировки командующий ей инфернал не входил в союз и действовал по собственному плану, то остальные очень толково подстроились под возникшую ситуацию.
– Угу…
Потянулось молчание. Несмотря на горящий камин, температура в комнате как будто упала – оба Правителя почти одновременно поёжились.
Неожиданно глава Братства спросил:
– Ты пил?
– А?.. Нет. Это предложение?
– Оцениваю твоё физическое состояние.
Альден пожал плечами:
– Удовлетворительное. Сижу на подпитках и стимуляторах… – В ответ на скептически поднятую бровь пояснил: – Всё это время, с Рима. Сначала бежал в Юстицию, там отвлекся на мобилизацию и прочую организационку… Потом снова сели в осаду. Знаешь, честно: раз десять порывался передать командование штабу и пойти пить. Но думал о том, что за каждую минуту, проведённую с бутылкой, потом расплатятся жизнями солдаты, и… Когда, наконец, появился нормальный перерыв, решил, что полезнее будет слетать к тебе и рассказать новости. И поспать, если время останется.
Внутри всё бурлило. Он немного слукавил: лететь в Твердь не хотелось совершенно, именно потому, что здесь требовалось в подробностях восстанавливать в памяти события последних двух недель, от которых он мысленно бежал со всех ног. Не то чтобы в Юстиции ничего не напоминало о произошедшей трагедии – в конце концов, беженцы заполонили весь город, а под стенами стояла вражеская армия. Но там можно было закрыть окно штаба и погрузиться в чтение отчётов и донесений, разбор карт и планирование обороны…
Надеть маску холодного бесцветного спокойствия и убедить самого себя, что это его истинное состояние. Забыть про азарт, праведный гнев и даже обречённость, забыть про всё, мешающее сосредоточиться. Мешающее выполнять непосредственные обязанности. Мешающее отвлекаться.
Альден бросил взгляд на часы.
– Я схожу в синтезатор? Надо немного освободить голову.
Нармиз подозрительно покосился на него. В его планы так же входило чем-нибудь расслабить друга перед продолжением тяжёлого разговора, но синтезатор был палкой о двух концах. А ну как распереживается и на подъёме эмоций улетит обратно в Юстицию, подальше от грустных новостей?