Мечта плейбоя
Шрифт:
Хозяин устроился в кресле напротив обеих дам и молча наблюдал, как взгляд молодой девушки блуждал по всей этой экзотике.
– Нравится? – задал он вопрос тем же мягким, доброжелательным тоном.
Елена тут же снова поджала губы.
– Кто вы и где я? Хотя, в общем, могу догадаться – какой-нибудь дорогой бордель?
Худощавый весело рассмеялся. Он посмотрел на женщину, приведшую сюда Прохорову и явно не понявшую того, что спросила Елена, и сказал ей несколько слов на французском. Та удивленно посмотрела на девушку, не удержалась и тоже хохотнула.
– Мадлен
Француженка, продолжая улыбаться, прошлась по комнате и, остановившись около здоровенного аквариума, принялась наблюдать за поведением веселой стайки разноцветных рыбешек, тут же при ее появлении скопившихся в одном углу.
– Тогда объясните мне, где я нахожусь? – совсем сбитая с толку их неожиданным смехом, Лена ощущала неловкость и остатки страха одновременно. Конечно, того ужаса, который вселяли ей бандиты, не осталось и в помине, но неизвестность и тревога за собственную судьбу томили девушку.
– Мадлен, ты можешь идти, – прежде чем ответить на ее вопрос, представительный незнакомец величественно отпустил женщину. Фраза прозвучала на английском, но Прохорова поняла ее. Француженка незамедлительно оставила их одних.
Мужчина в задумчивости походил по кабинету, затем уселся в кресло напротив Прохоровой, закинул ногу на ногу и вперился ей в лицо внимательным, изучающим взглядом.
– Где ты находишься? – наконец он прервал затянувшуюся паузу. – Что же, сейчас мы с тобой поговорим об этом.
Лена смотрела ему в глаза.
– Кем ты мечтала стать в жизни? – задал он вопрос, который Прохорова меньше всего ожидала услышать. – Отвечай же! Я не из пустого любопытства спрашиваю, – распорядился он.
– Экономистом, – неуверенно пробормотала Лена.
– И у себя в стране ты училась в колледже?
– Да, – немного увереннее ответила девушка. Внутренне она чувствовала, что все идет к какому-то подвоху, но никак пока не могла определить, с какой стороны его ждать.
– Ты училась в колледже и занималась проституцией, – уверенно продолжил худощавый. – Затем ты попадаешь в переделку с местной мафией и покидаешь страну. Оказываешься в Турции в борделе у Османа, у которого я тебя и выкупил. Ты считаешь, что ты много сделала для того, чтобы стать экономистом? – Последняя фраза была насквозь пропитана ехидством, и Лена почувствовала это. Чего-нибудь подобного она и ожидала. Не хватало еще, чтобы ее отшлепали по попке, как маленькую девочку.
– А какое вам до моего будущего дело? – с вызовом спросила она.
– О-о! – опять хохотнул он, на сей раз очень даже довольно. – Вот как раз до чего мне если и есть дело, так это до твоего будущего. Ведь оно теперь тесно связано с моим. Я тебя заинтересовал?
Елену действительно заинтриговали слова хозяина кабинета, но она решила не обнаруживать своего любопытства до поры до времени. Но и в маленькую напуганную девочку Прохоровой играть вовсе не хотелось. Она промолчала, ожидая, что он намерен сказать сам.
– Меня можно
Лена не знала, что и думать. Уверенность, что ее приволокли в какой-нибудь бордель, как обещал в свое время Гизо, постепенно уступала место растерянности. После встречи с человеком, представившимся как Янсон, она оказалась сбитой с толку.
– Для чего же вы выкупили меня у того ненормального с бешеными глазами? И что будет со мной дальше?
– Представь себе, что те, кто продали тебя Осману, обрекли тебя на жизнь в помойке – иначе заведение турка я назвать не могу. Женщина там выдерживает год-два, не более трех. Затем их выбрасывают за порог, и они молят, чтобы им позволили кормиться около борделя. Все дело в том, что Осман сажает своих работниц на наркотики, и они у него работают за дневную дозу и еду. Больше им не полагается ничего. Как перспективка?
Прохорову аж передернуло от мысли, что с ней могло случиться такое.
– Тебе повезло. Ты вовремя проявила характер, и я вовремя пришел к турку. Осман был на тебя зол и готовил примерную экзекуцию, после которой вряд ли бы ты проявила свой норов еще когда-либо.
– Все равно я убежала бы! – с вызовом парировала Елена.
– Навряд ли, – мужчина с сомнением покачал головой. – У Османа это тоже предусмотрено. Не буду тебе рассказывать о его методах, но поверь мне на слово – тебя бы очень быстро поймали! И строго наказали бы.
– А у вас? – в лоб спросила Лена. Ей уже порядком надоела эта игра в кошки-мышки. Хотелось хоть какой-то определенности. Знать правду, как паршиво она ни звучала бы.
– У нас тебе бежать вообще некуда, – он развел руками, – даже если ты живой проберешься через джунгли, в чем я сильно сомневаюсь…
– Джунгли? – тупо переспросила Лена.
– Южная Америка. Пансионат и подготовительный центр находятся на территории Колумбии, неподалеку от границы с Бразилией. В пяти километрах от нас есть речка, которая впадает в другую, более крупную. Та, в свою очередь, пополняет воды Амазонки.
Прохорова уставилась на здоровенный аквариум. Сказанное плохо доходило до нее.
– Так вот, – продолжал Янсон, – если ты все же выберешься из джунглей живой, то без документов, денег, знания языка у тебя нет никакого шанса выбраться с этого континента. Скорее всего, при твоих незаурядных внешних данных ты попадешь в какой-нибудь местный публичный дом. По сути своей они мало отличаются от османовского.
– Вам-то я зачем? – вся безнадежность положения вылилась в вопросе и взгляде, которым девушка одарила хозяина кабинета.
– Во-первых, чтобы ты себе уяснила раз и навсегда: выкупил я тебя у турка не из каких-то там гуманных соображений, а чисто из делового интереса. Мне показалось, что ты именно то, что мне нужно. Поэтому, если наше сотрудничество будет плодотворным, то я тебе обещаю нормальную жизнь. В лучшем смысле этого слова. Ну как, по рукам?