Мечта плейбоя
Шрифт:
– Не передумала?
– Нет.
– Ну, тогда собирайся.
Они покинули фешенебельный номер. Сели в знакомый уже Прохоровой «Форд» и вскоре плыли в потоке транспорта по широкой улице.
– Драться будете в купальниках, – глядя на дорогу, вдруг начал разговор ее спутник.
– Я уже догадалась об этом.
– Бой считается выигранным, если твой соперник не может или не хочет продолжать бой.
– Не хочет? – переспросила Прохорова.
– Если соперник сдался, – уточнил Константин, все так же глядя перед собой.
– Когда
– За это не волнуйся, – он посмотрел на Лену и легко улыбнулся. Ей показалось, что в его улыбке сквознула легкая грустинка.
Неоновый свет рекламы напрочь оттеснил темноту позднего вечера. Подавленная, она теснилась у самых колес многочисленных машин, забивалась в немногие темные переулки, что изредка попадались по дороге.
Ехали они на сей раз значительно дольше, и у Прохоровой неожиданно возникло чувство, что водитель не очень торопится.
– Не волнуйся, все будет хорошо, – неожиданно сказала Лена.
– Волноваться прежде всего нужно тебе, – ответил он, по-прежнему высматривая что-то в потоке машин.
«Дура! С чего ты решила, что он за тебя волнуется!» – ругнула она себя, отворачиваясь от Константина. За всю оставшуюся дорогу они не сказали друг другу ни слова.
Они приехали к богатой загородной вилле. По сравнению с ней уединенный загородный домик Джима Ренни – просто конура.
Роскошь давила повсеместно. Гирлянда дорогих машин, преимущественно европейских и американских марок, выстроилась на небольшой стоянке, предназначенной специально для гостей.
Дом по размерам был сравним с небольшим средневековым замком, хотя внешне ничуть не напоминал грозные очертания жилищ могучих вельмож прошлого. Он скорее походил на музей, который приходилось посещать Прохоровой в студенческие годы. Старичок-профессор тогда предупредил, что посещение обязательно, иначе за зачетом можете не подходить.
Они остановились у освещенной аллеи, и служащий принял на себя заботы по парковке машины.
Они почти дошли до здания, когда навстречу заспешил человек, сияя дежурной улыбкой. Он дружелюбно поздоровался с Константином и Еленой, сообщив, что их уже ждут. При последних словах он окинул девушку весьма скептическим взглядом.
Они проследовали за своим провожатым. Обогнув здание, они оказались на хорошо освещенной лужайке. Многочисленные гости, дожидаясь зрелища, развлекались, кто как может. Весело переговариваясь, потягивали из фужеров золотистое вино и дымили сигаретами.
Лену раздражало их присутствие, но она подавила в себе всякие эмоции, сосредоточившись на главном.
Главным для нее сейчас был круг зеленого газона и противник.
Она спокойно оценила размеры их будущего места боя. Противник тоже не заставил себя долго ждать.
К ним уже спешила вчерашняя блондинка со своей телохранительницей. Она посмотрела недоверчиво на Прохорову, затем перевела взгляд на Константина.
– Вы, наверное, решили меня разыграть?
– Нисколько, мадам, –
– Эта красивая девушка будет драться с моей Эльзой?
– Совершенно верно.
– Бедное дитя, – она с притворным вздохом сожаления обратилась к Прохоровой, – вы не знаете, на что идете. Может, передумаете?
Лена не удостоила ее ответом, спокойно разглядывая свою противницу. Та смотрела на Прохорову даже не с презрением, а с каким-то брезгливым недоумением. Все в ее взгляде говорило примерно следующее:
«Неужто меня не уважают настолько, что заставляют бить детей!»
Прохоровой очень даже понравилось это обстоятельство. Ее же саму учили наоборот: «Лучше переоценить соперника, нежели недооценить».
– Ну что ж, готовьтесь, дитя, – дама явно торопила события. – Я попрошу Эльзу, чтобы она вас не покалечила. Надеюсь, наш договор остается в силе?
Последняя фраза касалась только Константина. Он подтвердил, что все без изменений.
– Ты не передумала? – спросил ее спутник, когда они остались вдвоем и Лена, сняв платье и оставшись в купальнике, принялась разминаться. – Ее долго учили драться в одной из лучших школ Европы.
– Что ты заладил: «передумала, передумала».
Лена развернулась к Константину, и спокойный взгляд девушки воткнулся в его стальные глаза. К невольной радости, она заметила в них тень переживания, и в тот момент ей было наплевать, за что он переживает – за нее или за свои деньги.
Она тихо добавила:
– Меня не учили драться, меня учили…
Гюрза чуть не сказала «убивать», но передумала и закончила фразу: -…побеждать.
Она вступила в зеленый освещенный фонарями круг, и галдеж толпы усилился. Ее противница тоже появилась из-за спин первого ряда зрителей, приветствовавших ее появление радостными воплями.
Через секунду они уже были в центре, и для Гюрзы все окружающее, кроме противника, разом перестало существовать.
Эльза первой нанесла удар. Лениво, небрежно, словно собираясь сначала проучить глупую девчонку, дерзнувшую бросить ей вызов. А уж затем, потешив собравшихся зрелищем, покончить с ней. Гюрза легко увернулась.
Телохранительница махнула кулаком во второй раз, раздосадованная первым промахом, и через мгновение оказалась на газоне, получив резкую подсечку под обе ноги. Правда, она моментально сориентировалась, откатившись в сторону, и пятка Гюрзы врезалась в зелень травы, в то место, где еще секунду назад была голова Эльзы.
Толпа на миг замерла, она явно не рассчитывала на такое развитие событий, затем загалдела пуще прежнего.
Противница Лены моментально оказалась на ногах. Но теперь Эльза нападать не спешила. Она кружила вокруг девушки, выбирая момент для атаки. Прохорова слегка была раздосадована, что не удалось закончить схватку сразу, пока противник еще не относился к ней всерьез. Теперь это сделать будет сложнее.