Мечта скинхеда
Шрифт:
— Спокойный, значит, район, — хмыкнул Николай. — И кавказцев не бьют, и скинхед был один всего, так получается?
— А ты не злопыхательствуй! — обиделся участковый. — Порядок блюдем. Скинхедов, их издалека видно, только что-то, кроме Пухова, я ни одного под ноль выбритого не видел. В былые времена призывники патлы сбривали задолго до призыва, круто считалось, девки вроде больше любить должны. А теперь и этого нет. Все лысые — лысые по медицинским причинам.
— Ну ладно, просветили — и на том спасибо. А где тут бывшая компания
— Гуляют они, — ухмыльнулся капитан, — когда тепло, больше в беседке за школой сидят, а сейчас задницы примерзают. Так они вокруг квартала дефилируют. А когда надоедает круги наматывать, вон в ту посадочку забредают, — он лениво махнул рукой куда-то в сторону просвета между домами, — там дорогу перейдешь, потом рельсы, а за ними лесополоса. Там они, скорее всего. Курят, подлецы, и голых баб в журналах разглядывают. Гормоны у них, видишь ты! Хотя по мне, лишь бы не кололись всякой дрянью, а голые бабы еще никому вреда не сделали. Особенно рисованные.
— Пойду тоже приобщусь, что ли… — Николай сделал капитану ручкой и пошагал в указанном направлении.
— Старшие тебе про мальчишку ничего не скажут, — заметил вслед участковый, — я уже спрашивал.
Компания из четверых пацанов 12–14 лет действительно заседала там, где сказал участковый. Они палили чахлый костерок и самозабвенно курили. Порножурналов Николай не заметил, может, успели спрятать, заметив его приближение.
— Вы, что ли, друзья Влада Пухова?
Пацаны переглянулись и чуть не в унисон тяжко вздохнули.
— Ну достали!.. — буркнул один. — Сколько можно, вообще?..
— И откуда вы на этот раз? — щелчком запуливая окурок в кусты, справился другой. — Из милиции приходили, из ФСБ были, из газеты были, с телевидения… а еще из комиссии какой-то по образованию, из Мосгордумы, мы думали, все уже, кончились ходоки…
— Выходит, не кончились. — Николай без приглашения уселся на поваленное дерево поближе к костерку. — Давайте знакомиться, что ли? Я Николай. Можно без отчества. Частный детектив. — Он протянул руку тому парню, который ходоков перечислял.
— Андрей, — нехотя представился парень и представил остальных по кругу: — Артем, Саня, Игорь.
— А ты, стало быть, у вас за старшего?
— У нас равноправие и демократия, — ухмыльнулся Андрей. — А вам чего надо-то?
— Руслана ищу, — объяснил Николай.
— Пуха? — удивился тот, который Саня. — Что его искать? Сказано, мстить убежал.
— Кем сказано?
— Почем я знаю, — Саня пожал плечами. — Сказано, и все.
— И куда убежал, кому мстить, тоже сказано?
— Не знаем мы ничего, — ответил за всех Андрей. — Нас уже сто раз спрашивали.
Николай уходить не торопился. Тоже закурил, подобрал под ногами несколько веточек, подбросил в костер:
— А что, Влад достойный был мужик, стоит за него мстить вообще?
Пацаны отвечать не торопились, но в конце концов
— Нормальный.
— Нормальный и все? — удивился Николай. — То есть вы бы, скажем, мстить за него не пошли?
— Может, и пошли бы… — впервые подал голос Артем. — Если бы год назад его убили или полгода, пошли бы, а так…
— Что так?
— Кинул он нас, вот как! — Андрей в сердцах пнул ботинком кучу почерневших опавших листьев.
— У него новые друзья были, получше нас, наверно, — добавил Саня. — Они пусть и мстят.
— Понятно…
— Мы думали, он свой, — набычившись, буркнул Артем, — а он…
— Что он? — допытывался Николай.
— Может, мы и не пошли бы туда… — подытожил общее настроение Андрей, — там на одни «гриндерсы» больше ста баксов надо, на форму и все такое… Но он не сказал даже ничего.
Саня только махнул рукой:
— Ага, асталависта, бэбис, и вы, типа, мне больше без надобности.
— А вам, выходит, обидно?
— Да пошел ты, дядя! — выкрикнул Андрей в бешенстве, — ходят тут…
— А что, скажете, не круто? Не круто, по-вашему? — возмутился Артем. — «Гриндерсы» на одиннадцать дырок, Тусовки всякие!..
Николай озадаченно осведомился:
— А то, что они там людей убивают и сами погибают безвременно, вас совсем не смущает?
Андрей подскочил вплотную к нему и заорал прямо в лицо:
— Иди, дядя, отсюда, иди! Не знаем мы ничего про Пуха.
Николай забросил окурок в костер и ушел.
Ну, можно было, конечно, надрать им уши, всем сразу и каждому отдельно, а толку?
На душе было мерзко-мерзко. Благополучные вроде бы дети, не глупые, слова вон какие знают и пользуют: демократия у них. А тормозов нет. Маленькие такие черносотенцы. Где отвращение к бессмысленной жестокости, казалось бы, естественное? Только кликни, с удовольствием пойдут на рынки громить кавказских торговцев, или студентов-иностранцев, или беженцев, а если за героизм еще и ботинки выдадут на одиннадцать дырок!.. И это дети, блин, которые наше будущее, наше все?!
А впрочем, сам виноват. Развел пацанов на разговор. Промолчал бы и жил бы дальше в блаженном неведении, полагая, что дети у нас все сплошь юннаты и тимуровцы.
Русизм или фашизм?
«Мы не фашисты и конечно же никакие не бандиты. Мы истинные, чистопородные русские. Мы должны быть хозяевами на своей земле и завещать ее своим детям. Это наше исконное право, от рождения дарованное нам Богом. Но его отняли у нас грязные инородцы и иноверцы. Целые их орды заполонили Россию и все прибрали к своим рукам. Но скоро, очень скоро мы очистим русскую землю, мы выметем эту нечисть поганой метлой. Пусть убираются восвояси, пусть хозяйничают в собственном доме! Кто начнет паковать чемоданы сегодня — еще успеет. А кто не внял — пусть потом не обижается. Мы предупреждали…»