Мечта тигра

Хоук Коллин

Я превратился в человека, прижал ладонь к впадине, где мы создали замок своей силой. Моей идеей было использовать отпечаток руки, чтобы впускало только нас. Я знал, Келси могла использовать магию с помощью рисунка хной Пхета, чтобы попадать в другие королевства, где были спрятаны дары Дурги, и оттуда была моя идея.

Скрытая дверь открылась, и я закрыл ее за собой и пошел по длинной лестнице. Я вдруг подумал кое о чем и застыл на ступеньке. Я понял, что Пхет не рисовал хной, это всегда была задумка

Кадама. Он начал путешествие Келси. Качая головой, я старался не думать о странности того, что Кадам был Пхетом, а стал думать о Келси. Лестница часто казалась бесконечной, но сейчас — особенно, потому что я знал, что скоро увижу Келси.

Я выбрался из-за скрытой панели, вбежал в главную комнату и крикнул:

— Анамика!

Ответа не было. Скользя на мраморе, сминая углы дорогого ковра, каким король выразил благодарность богине Дурге за помощь с преодолением засухи, что мучила его народ, я проверял комнату за комнатой, мой голос разносился по просторному дворцу.

Горный дворец, что Локеш создал для себя, лучше всего описывали слова богатый и поразительный. Вырезанный в горе, полный богатств, о каких я и не подозревал, он был мечтой жадного короля.

Я любил открытые пространства, но дом Локеша притягивал меня. Он был красивым. Стены обрамляли драгоценные камни, что злой волшебник вызвал из земли.

Трон Дурги, сделанный из розового алмаза, был впечатляющим, как и зал, где она принимала послов, но весь замок мне казался стерильным и холодным. Анамика старалась сделать большие залы уютнее, но потолки в комнатах были далеко наверху, а делиться богатствами было не с кем, и это вызывало одиночество. Я бродил в нем, словно пчела в заброшенном улье. Место казалось неправильным, лишенным гула нормальной жизни.

Если подумать, Локеш был вдвое выше человека, когда жил здесь, так что размер этого дворца был необходимостью. Он соединил свое тело с буйволом и стал чудищем, которому требовалась большая кровать и камин, где можно было приготовить трех оленей бок о бок, и там была моя комната.

Я недовольно пошел обратно к тронному залу и крикнул снова:

— Анамика!

Я ощутил ее присутствие раньше, чем услышал.

— Чего раскричался? — раздраженно спросила она.

— Где ты была?

— Я…

Я смотрел на нее, щурясь.

— Помогала кому-то, не сказав мне?

Она упрямо вскинула голову.

— А если и да?

Я провел рукой по волосам с раздражением.

— Ты знаешь правило, Ана. Не уходить без меня. А если бы что-то произошло?

— Ты был занят мрачным настроением. И тем людям требовалась помощь. Там был пожар и…

Я перебил:

— Даже если бы вся нация горела, по правилу ты должна была сначала найти меня.

Она выдохнула и пробубнила:

— Ладно, —

склонилась и сняла сапоги. — В следующий раз я заставлю тебя сопровождать меня. Это тебя удовлетворит?

— Да.

Она сняла заколку, удерживающую волосы, и волны черного шелка упали на ее спину. Я смотрел, как она водит ладонями по волосам и радостно вздыхает, расслабляясь.

Она повернулась и сообщила, что примет ванну и пойдет спать, и я поплелся за ней. Она заметила, оттолкнула мою руку и прижала ладонь к моей груди, словно прогоняя.

— Это не было приглашением, — сказала она.

Тепло от ее прикосновения растеклось по мне, вызывая глубокое удовлетворение. Сила текла между нами, гудела, как собирающаяся буря. Чем ближе она была к моему сердцу, когда касалась, тем сильнее было ощущение. Я задумался на миг, была ли связь Рена и Келси такой же сильной. А потом я вспомнил, что не хотел об этом думать.

Я отошел от нее, потирая руку, и парировал:

— Я бы и не принял. Ты не стала бы даже тереть мужчине спину.

Ее шея покраснела, ее вспыльчивый характер взорвался.

— Я прекрасно знаю, что ты предпочитаешь нежных и податливых женщин. Поверь, я не испытываю ни малейшего желания видеть твою голую спину, тем более, тереть ее за тебя!

Я вскинул руки, сдаваясь.

— Ладно. Успокойся. Прости, что разозлил. Я просто думал, что лучше амулету побыть у меня, пока ты будешь купаться. Если что-то произойдет, я об этом позабочусь, пока ты будешь отдыхать.

— А как же желание разбираться со всем вместе?

— Если это важное, я тебя найду, — я улыбнулся. — Даже если ты будешь только в пене.

Она зашипела:

— Ты не помешаешь мне принимать ванну, — она заманчиво прикусила губу, размышляя. Когда она принимала решение, ее зеленые глаза всегда загорались. Те глаза посмотрели на меня, она быстро отвела взгляд.

— Ана, если бы я не знал тебя лучше, я подумал бы, что ты покраснела.

— Богиня Дурга не краснеет, — заявила она, вскинув голову.

Я рассмеялся.

— Еще как краснеет.

Он недовольно зарычала, сорвала амулет с шеи и вложила мне в руки.

— Бери, но не трогай меня остаток ночи.

— Договорились, — она отвернулась. — Хороших снов, Ана, — сказал я ей в спину. Она замерла и кивнула, а потом завернула за угол.

Я только грозился помешать ей, потому что знал, что это отвлечет ее от странности просьбы подержать амулет, но я не мог отрицать, что увидеть ее в пене было бы приятно. Я застыл на месте, смотрел вслед минуту, потирая челюсть и улыбаясь, а потом я вспомнил, что у меня было дело.

«Келси!».

Я в два счета вылетел из дворца и силой амулета перенесся к тому месту в лесу, где оставил Кадама.