Мечта тигра
Шрифт:
— Вы давно с ними?
— Я сохраняю рабов живыми, — сказала она.
— Тогда вы знаете девушку, которую я ищу, — я ощущал ее взгляд, хотя тут было темно. — Прошу, — взмолился я. — Я ее защитник. Скажите, она жива?
Тишина два вдоха, а потом женщина тихо сказала:
— Да, мальчик. Она жива.
Я не знал, что задержал дыхание, пока не выдохнул.
— Спасибо, — сказал я.
— Похоже, защищаешь ты плохо, раз сам попался.
— Это временно, — сказал я.
Ответ был хрипом, и я подумал, что женщина подавилась, а потом понял, что это
— Не верите, что я освобожу нас? — спросил я.
— Сынок, я тут давно, — сказала она. — Дольше, чем ты живешь.
«Тут она не угадала».
— Никто еще не сбегал. Никто из выживших.
— Я буду первым.
— Посмотрим.
Я извернулся, сунул пальцы между лодыжкой и оковами, пытался найти слабость в цепи. После пары попыток я сдался.
— Лучше отдыхай, — сказала женщина. — Завтра ты им нужен свежим.
— Завтра?
— Завтра аукцион.
Один день? Оставалось пару часов, чтобы понять, как спасти Анамику и себя. Времени не хватало.
На следующий день меня вытащили из телеги и облили ведром воды, потом бесцеремонно втащили в здание. Я сидел на земле с дюжиной пленников, разглядывал их, но там были только мужчины. Старушка из телеги ходила с корзинкой лепешек, давала каждому по одной, а потом пришла с кувшином воды и черпаком. Нам давали выпить по одному черпаку, она двигалась дальше.
Рядом со мной она склонилась и шепнула:
— Ищи мужчину в лиловом тюрбане. Он хочет купить твою девушку.
Я поймал ее за руку. Наши цепи звякнули.
— Спасибо, — сказал я. — Когда я ее вытащу, то вернусь за вами.
Ее морщинистое лицо озарила усталая улыбка, но она промолчала и пошла дальше. День тянулся медленно, мужчин уводили по одному. Я слышал вопли, аукцион длился, и наступила моя очередь. Меня вывел из здания крупный мужчина с изогнутым мечом на боку. Я боролся, он стукнул меня по голове, и звон заменил в ушах шум толпы.
Людей было много. Рабы держали зонтики над хозяевами, обмахивали их веерами, а они сидели на коврах или стульях под ярким солнцем. Мою рубаху сорвали, чтобы они видели мои руки и грудь, и аукцион начался.
Я быстро заметил мужчину в лиловом тюрбане. Он скучал, поглощал еду с подноса, а не следил за действием. Я не знал сначала, как привлечь его внимание, а потом заметил вокруг него дрожащих девушек. Их лица были скрыты, они были юными. Анамика была того же возраста.
Слуга что-то случайно пролил и застыл. Ужас сделал его кожу белой. Мужчина улыбнулся и похлопал щеку мальчика. Он обвел шрам на лице юноши, и дрожащий мальчик ушел.
«Он любит ранить детей», — подумал я.
Я тут же понял, как заставить его купить меня. Я быстро оттолкнул мужчину, держащего мою цепь, спрыгнул с помоста и опустился перед мужчиной в лиловом тюрбане. Девушки не дрогнули, хотя я мог упасть на них. Я кричал на покупателей, бросил песком в мужчину в тюрбане, плюнул в его лицо и сказал, что знаю, что он делал с детьми.
Он медленно встал, улыбнулся и предложил хорошую сумму за меня, как только меня оттащили. Предложение тут же приняли, и меня увели. Пока
Я хотел радоваться, что достиг цели, услышав крик, что мужчина в тюрбане купил Ану, но мне было страшно. Желудок сжимался, когда ее повели в то же здание. Она была прикована к месту напротив меня.
Я осмотрел ее с головы до пят, обрадовался, что она не сильно пострадала. Она опустила голову, темные волосы закрыли лицо.
— Ау? — тихо сказал я, когда мы остались одни.
Она посмотрела на меня зелеными глазами, в них блестели непролитые слезы. Мне было не по себе от того, что она меня не узнавала.
— Я вытащу нас отсюда, Ана, — сказал я. — Обещаю.
Она охнула, мужчина вошел и осведомился:
— Ты говорил с ней?
— Нет, — сказал я.
— Преподайте ему урок, — сказал голос за стражем. Мужчина в лиловом тюрбане. — А потом в путь. Солнце жаркое.
— Да, господин, — сказал страж. Он взмахнул рукой, и его сильный кулак попал по моему лицу.
Глава 17
Настоящий злодей
Моя голова дернулась, медный вкус крови заполнил рот. Я едва успел заметить, что один из зубов отлетел, как обрушился второй удар. Когда мой глаз опух, а дыхание вырывалось с хрипом, мужчину отозвали. Я не шевелился, ждал исцеления, что боль утихнет, но стало только хуже. Я застонал, потянулся за исцеляющим соком и вспомнил, что сумку забрали.
Пропажа сока была плохой, но потерять камень правды было вообще глупо. Если это было мое задание, которое я должен выполнить один, то я здорово все испортил. Рен и Келси справились бы лучше.
Я смог приоткрыть глаз и увидел Анамику напротив. Она смотрела на меня большими испуганными глазами. Мне нужно было стараться ради нас обоих. Несмотря на боль, я улыбнулся ей, но она быстро отвернулась. Или она боялась, что ее побьют, или что добьют меня.
Когда нас собрали, я пошел по своей воле. Хотя избиение было жестоким, ран серьезных не было. Кости не были сломаны, тело все еще было сильным. Я ощущал, как опухли щеки и челюсть. Хуже всего было знать, что мое опухшее лицо пугало юную Ану. Я был уверен, что выглядел жутко.
Старшая версия Анамики дразнила меня как-то, что я использую внешность, чтобы получить больше еды. Я сказал ей, что она не в себе. Девушки всегда любили Рена, не меня. Слуги шептались за руками, когда я приходил в столовую, да, и они предлагали мне дополнительные тарелки, но я подозревал, что это из-за того, что я был слишком строгим и не общительным, и они хотели связываться со мной как можно меньше. Они бросали еду и убегали.
Когда я сказал, что они боятся меня, Ана насмешливо расхохоталась, как делала часто, и сказала, что они пытаются привлечь мое внимание, и плохо, что я был глуп и не замечал симпатии девушек.