«Мечта» уходит в океан
Шрифт:
А потом, когда мы подошли к берегу еще ближе, из-за кораблей появились прямоугольные силуэты огромных многоэтажных зданий.
На подходе к стоящим на рейде кораблям нас и встретил большой военный катер под нигерийским флагом. Еще издали поприветствовал воем сирены, поднял на мачте флаги, которые на флажковой азбуке обозначали «Добро пожаловать в Нигерию». Когда катер подошел вплотную к «Мечте», мы увидели среди темноголовых нигерийцев светлую голову Сюзан. Она отчаянно махала рукой и кричала: «Здравствуйте, друзья!» Едва суда сошлись, как Сюзан
Нашу яхту взяли на буксир и повели в порт. Мы прошли через строй стоящих на рейде в ожидании разгрузки кораблей. Корабли были из многих стран, и среди них увидели несколько советских судов, груженных автомобилями и тракторами. Их доставили для продажи в Нигерию.
Обогнув остров, военный катер завел «Мечту» в залив. Причал находился в самом центре города у шумной, оживленной, переполненной автомобилями набережной. Вдоль берега росли лохматые пальмы, а за ними вздымались ввысь многоэтажные дома. Я даже немного был разочарован: какая же это Африка! Мечтал о джунглях, саваннах, диких животных! А здесь одни автомобили. Все это мы видели в Лондоне, и в Стокгольме, и в Неаполе.
На берегу нас окружили нигерийцы — темнокожие, курчавые. Они улыбались, выставляя свои яркие, ослепительно поблескивающие белые зубы. Нас поздравляли с благополучным переходом через океан, с тем, что мы первыми среди яхтсменов проложили путь из Америки в Нигерию. Но больше всего добрых слов сказали о том, что доставили в Нигерию очень важный медицинский препарат.
— На днях мы ждем вакцины из Советского Союза и Японии, — сказала Сюзан. — Будем пробовать все три, выяснять, какая окажется наиболее эффективной.
Сюзан была неузнаваема. Совсем немного времени прошло, а как она изменилась! Держалась уверенно, о борьбе с опасной бациллой говорила так, будто занимается этим давно и дело это составляет цель ее жизни.
— Я бы так хотела побыть с вами, дорогие друзья! — сказала Сюзан. — Но не могу! Нужно немедленно везти вакцину в пункт, где расположена наша экспедиция. Вы сами понимаете, как это важно!
— А разве мы не можем пjехать с тобой, Сюзан? — удивилась Лена. — Вдруг мы там чем-нибудь будем полезны?
Сюзан грустно вздохнула:
— К сожалению, это невозможно, моя дорогая Элен! В этот опасный район въезд посторонним категорически запрещен. Все дороги охраняются солдатами. Правительство делает все, чтобы страшная болезнь не распространилась по стране.
Этот разговор происходил на набережной. Рядом с Сюзан стоял стройный молодой нигериец, который во время разговора не произнес ни одного слова. Сюзан вежливо склонила голову в его сторону и сказала:
— Позвольте представить моего нигерийского друга Джона Адеде. Он учитель и хочет познакомиться с вами.
Джон вежливо поклонился и совсем неожиданно обратился к нам на русском языке:
— Я рад приветствовать вас на нигерийской земле! Я директор школы в городке Монго, который расположен в одном из восточных штатов Нигерии. В школе у нас есть интернациональный радиоклуб.
— А почему они нас ищут? — спросил Абу.
Джон пожал плечами:
— Не знаю. Но сегодня у нас сеанс радиосвязи с Мирным. Так что сами узнаете.
— Мы должны поехать к вам?
— Конечно! От имени нашей школы и клуба приглашаю вас в гости. Для нас будет большой честью принять таких замечательных яхтсменов, которые первыми проложили путь на спортивной яхте не только из Нью-Йорка в Лагос, но и из Советского Союза в Нигерию.
— Где же вы так хорошо научились говорить по-русски? — изумился Абу. — Говорите, как москвич.
Джон, явно довольный комплиментом, громко рассмеялся :
— Я был москвичом. Целых пять лет. Окончил в Москве Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Поэтому особенно приятно встретить здесь своих «земляков».
Наш новый друг Джон Адеде был веселым, остроумным, добродушным человеком. Нам было с ним легко — казалось, что мы знакомы с ним много лет. Джон предложил нам заранее продуманный план действий. Прежде всего — обед. Потом проедемся по Лагосу и посмотрим его достопримечательности. Потом покидаем город и едем к северо-востоку, в район, где расположена школа Джона.
План мы приняли и с грустью простились с Сюзан. Она сказала, что постарается приехать нас проводить, если, конечно, позволят дела.
Лагос — это шум автомашин, крик толпы, пестрота красок, резкие уличные запахи, духота и влажность. После дней, проведенных в океане, Лагос показался адским городом. Его улицы так плотно забиты автомашинами, что большую часть времени они стоят в очереди, дожидаясь возможности сдвинуться с места. До ресторана, куда нас Джон вез на обед, добирались часа полтора. Два-три метра проедем и несколько минут стоим, и так всю дорогу. А тянется она не больше чем на три километра.
Обедали в ресторане отеля, который расположен на берегу бухты. Около отеля под густым деревом-гигантом располагался небольшой базар, где продавали необыкновенно красивые изделия нигерийских умельцев. Когда мы подошли к базару, Лена даже захлопала в ладоши. Наверное, почти все, что продавалось, можно было смело выставлять в музее. Чего здесь только не было! Маски и фигурки из черного дерева, шкуры леопардов и кожа змей, слоновьи бивни, украшенные тонкой искусной резьбой. Джон — наш экскурсовод — водил нас по базару, как по музею.
— Эта бронзовая фигурка так дорога потому, что очень старинная, сделали ее в древнем африканском государстве Бенин, которое располагалось на территории теперешней Нигерии…
И Джон рассказывал об истории этого царства, о том, как оно оказало мужественное сопротивление европейским колонизаторам, высадившимся на западноафриканском берегу, чтобы захватить чужие земли. Джон отлично знал историю своей родины, потому что в Москве окончил исторический факультет и сейчас пишет книгу о древней Нигерии.