Мечта в подарок
Шрифт:
Дождавшись, когда Ирма крепко заснёт, Васильев аккуратно освободил свою руку и удобно уложил подопечную на кровати. Убрал в сторону непослушную прядь волос и, поддавшись сиюминутному желанию, в ласковом жесте прикоснулся рукой к покрасневшей от удара щеке. Потом легонько очертил бледные уста и, тихо встав, вышел из комнаты.
Спустился на первый этаж и, найдя наглых родителей Градской на кухне, демонстративно и величественно занял одно из мест за обеденным столом. Переплёл пальцы рук и, смерив тяжелым
— Яд весь сцедили? Пожрали? Тогда с вещами на выход!
— Да кто ты такой?.. — вновь взорвался Игорь Сергеевич, но тут же был перебит Васильевым.
— Кто я — уже представлялся. А если у вас проблемы с памятью, обратитесь в больницу. И не орите — не у себя дома. Разбудите мне Ирму, пеняйте на себя.
— Ты…
— Я! И я вас просил вести себя, как нормальные и интеллигентные люди. Но раз вы не понимаете русского языка, значит…
Достал телефон и, набрав нужного абонента, сказал только одну фразу:
— К Градской.
И пока супруги продолжали ехидно улыбаться и поглощать свой ужин, Рустам спрятал мобильный и выжидательно посмотрел на дверь. Несколько минут и в дверном проёме появилась внушительная мужская фигура в чёрном деловом костюме.
— Вызывали, Рустам Альбертович? — обратился вновь прибывший к Васильеву.
Тот лишь утвердительно кивнул в знак согласия.
— И в честь чего такое почтение третьесортному работяге? — ехидно спросил Игорь Сергеевич.
— В честь уважения, — ответил ему Рустам. — Константин Николаевич, проводите наших гостей до выезда из жилкомплекса.
— Да как ты смеешь! — взревел Градский.
— Смею. А вы рот закройте и на выход!
Охрана комплекса сработала быстро и тихо, и уже через десять минут четы Градских не было ни в доме Ирмы, ни на территории комплекса «Радужный».
Константин и Рустам остались на кухне одни.
— Как твоя подопечная? — поинтересовался Волков, присаживаясь за стол.
— Спит. Что там с Фирсовым?
— Его папаша активно пытается отмазать сыночка.
— И?
— Ты же знаешь, что всё будет так, как нам нужно.
— Везде есть своя крыса. Надеюсь, в нашем окружении её нет.
— Стопроцентной гарантии нет, но мы каждый раз проверяем на вшивость своих людей.
— Хорошо. Я завтра сам поговорю с Ником, — поставил Васильев точку в их разговоре.
Константин кивнул и, попрощавшись, ушёл.
Оставить её одну и уйти к себе домой? Или остаться здесь на ночь? Откинулся на спинку стула и задумчиво уставился в тёмное окно. По-хорошему, чтобы быть спокойным за Градскую нужно заночевать у неё, но он не брал с собой сменной одежды, а после рабочего дня очень хочется принять душ и переодеться в чистое.
Так, он не записывался к ней в телохранители или ещё кем-то, поэтому с чистой совестью может идти
Идя неспешно по дороге, думал о прошедших трёх днях. Как-то неожиданно и стремительно ворвалась эта Градская в его жизнь. И что самое интересное, он совсем не против побыть иногда её личным ангелом-хранителем.
Глава 4
Просыпаться от головной боли у неё, наверное, становится привычкой. Вот только вставать совсем не хочется. Вообще нет желания вновь возвращаться в реальность, где её ждут очередные упрёки от родителей, разбирательства с Фирсовыми и работа. А ещё нужно что-то сделать со своим внешним видом, чтоб не стыдно было появляться на людях и не давать окружающим темы для злорадства. Хотя, все уже и так судачат о ней. Сплетней больше, сплетней меньше, какая разница?
Встала, осторожно переоделась, стараясь не задевать раны и застыла перед зеркалом. С её перевязанными руками макияж не нанести, вызывать профессионального стилиста не хочется. Следовательно, будет ходить так. Всё же замаскировать припухший и разбитый подбородок не каждый сможет. Да и не хочется мазать ранки косметическими средствами.
Спустившись на первый этаж, медленно прошлась по нему, но так никого и не встретила. Неужели родители в первый раз в жизни услышали её и выполнили просьбу? Аж на душе стало теплее от осознания, что их нет в доме. А вот Василий, верней Васильев, есть!
Выглянув в коридор и удостоверившись, что именно Рустам сидит перед её входной дверью и что-то делает, улыбнулась. Прислонилась к косяку и, скрестив руки на груди, тихо поинтересовалась:
— Что ты делаешь?
Мужчина обернулся, наградил её кривоватой улыбкой и вновь вернулся к своему занятию.
— Замок тебе меняю, — безразличным тоном ответил он.
— Ты и такое умеешь?
— Дурное дело не хитрое, — не отвлекаясь сказал Васильев, и Ирме стало как-то неуютно от его отстранённого тона.
— Кофе будешь? — неуверенно спросила она.
— Буду.
— Через пять минут будет готов, — сказала и ушла.
На душе кошка неприятно заскребла по открытым ранам. Ну что ж, или у Рустама просто нет настроения, или он решил открыто показать, что она ему уже надоела со своими проблемами. На мгновение даже обидно стало от таких мыслей. Но с другой стороны, за четыре дня их знакомства он ничего от неё хорошего не видел: то с пьяной мучился, то от придурка Фирсова спасал, то её родителей ставил на место. И всё это время оберегал и заботился о ней. А чем же она ему отплатила? Куском шоколадного торта в первую ночь? И всё?