Мечта жизни, или Наследство отменяется
Шрифт:
Сейчас на нее напали те же самые чувства, мысли и ощущения глубокой грусти. Она также ходит по кабинету, как ходила тогда по дому. Трогает на ощупь книги и поверхность стола, как бы прощупывает оставленную на поверхности его энергию, его мысли, его жизнь.
Марта открыла стеклянную дверцу книжного шкафа, стекло радостно блеснуло, отражая свет от торшера, как бы говоря «берите книги, читайте. Берите, берите».
В основном все книги были на польском языке, но несколько на русском – детектив, Пушкин (
Марта провела рукой по разноцветным корешкам книг. Они издавали энергию и тепло.
Чувство грусти не покидало Марту.
Беата скучала, примостила локоть на подлокотник дивана, оперла голову на руку и наблюдала за Мартой, без видимого энтузиазма.
– Удивляюсь твоему любопытству – скептично сказала Беата – почему люди такие сентиментальные? Или у тебя всплеск гормонов?
Марта не поворачиваясь, смахнула с ресниц, накатившую слезу и ответила:
– Нет у меня никаких всплесков.
Марта закрыла дверцы шкафа, стекло снова блеснуло зайчиком света, как бы говоря: «Приходи еще почитать». Она открыла фотоальбом – первая фотография отца. Черно-белый снимок на удивление акцентировал внимание только на отце, без всяких ярких и пестрых цветовых пятен жизни вокруг него. Монохромная фотография показала только главное – человека. Отца.
Красивый статный мужчина внимательно смотрел в объектив и в… душу. Это магия черно-белого фото.
Беата закинула ноги на диван и вытянулась.
– Слушай, Марта, – взмолилась Беата – пойдем уже спать.
– Да, конечно. – Согласилась Марта, даже не шевельнувшись.
Ей было интересно смотреть фотографии отца. На них запечатлены самые любопытные моменты его жизни. Его досуга, его праздников, его быта. Сам он на всех фотографиях красивый статный, высокий мужчина.
– Марта, ты возьми эти альбомы себе, посмотри, полистай, – она достала из стола еще альбомы – вот еще, возьми. Только пошли спать. Я так устала. А завтра день рождения.
Марта взглянула на сводную сестру, та сидела уже действительно с уставшим видом, зевала и потирала глаза.
Беата, продолжая зевать, поясняла:
– Нужно отдохнуть. Будет много гостей. Я переживаю. Я хочу тебя познакомить со всеми моими друзьями. А еще будет фейерверк.
– Будет фейерверк, – задумчиво повторила Марта и подумала «жалко, что Зины уже не будет», закрыла альбом – пойдем отдыхать.
Вернувшись в комнату, Марта поняла, что заснуть не сможет. Давал о себе знать выпитый ночью стакан кофе и перенесенные потрясения от убийства Зины и допроса полицейского Стефана. Как же его фамилия? Не важно. Надеюсь больше его не увидеть. Противный, хамский, наглый
Марта зашла в ванную комнату, включила горячую воду, стала наполнять ванну. Глубоко вдохнула, шмыгнула носом, без сомнения она простыла, без сомнения нужно принять горячую ванну, чтобы прогреть свои старые кости, мышцы и нос.
Пока набиралась ванна, Марта вернулась в комнату, забралась с ногами на кровать, накрылась одеялом. Полежала, повздыхала о своей грустной судьбе. Полицейский Стефан Войцеховский собирается повесить на нее всех собак и убийство Кеннеди с Монро, а также бывшего премьер-министра Польши Петра Ярошевича.
Чтобы как-то отвлечься от грустных и неприятных мыслей, Марта подтянула к себе альбом и продолжила смотреть фотографии. Она долистала до свадебных страниц, поймала себя на мысли, что отец больше подходил ее матери, чем Алисии. Подходил по возрасту, по поведению, по любви к большим окнам, по любви к фотографиям, по любви к секретам, наконец.
А на фотографиях с Алисией чувствовался мезальянс. Хотя Пушкин считал, что любви все возрасты покорны. А с учетом того, что в кабинете отца стоят три тома Пушкина, то, видимо, он тоже так считал.
Марта списала эти глупые мысли на элементарную человеческую зависть.
Она тяжело вздохнула. Тут, как ни крути, как не старайся себя переубедить, но зависть присутствовала. Зависть как икота – непроизвольное, неконтролируемое состояние человеческого организма – неконтролируемо и непроизвольно влезла в ее душу.
Она завидовала Алисии, что заняла место ее матери, она завидовала своим сводным брату и сестре, что каждый день виделись и общались с отцом. А она сама ни разу его не видела и не слышала.
Она даже ни слова о нем не слышала. Интересно, почему мама не стала ничего о нем рассказывать? Судя по рассказам чужих людей, той же Зины, покойницы, отец был хорошим человеком. Почему мама приняла решение забыть о нем навсегда и не вспомнить даже перед смертью, даже когда болела ни слова, ни полслова не сказала Марте о нем. Почему?
Одна из фотографий показалась ей очень толстой, как бы напечатана на глянцевом картоне. За уголки фото держали четыре ушка, как ладошки. Она достала фото из «ладошек», перевернула и прочитала:
«Жениться на актрисе считалось мезальянсом для гвардейца».
Марта хмыкнула и улыбнулась:
– Я тоже так считаю.
И улыбнулась, видимо отец, тоже считал брак с Алисией – неравным.
Но, не смотря на это, женился на молодой девушке.
Марта перелистала все свадебные фотографии и дошла до детских. Кристиан и Беата такие разные, и в тоже время похожие. Их фото было много. Дети были запечатлены везде. Везде были ее сводные брат и сестра. И везде их фотографировал отец.