Мечта

Константинова Екатерина Александровна

Обойдя зал она остановилась у столика, где сидела женщина лет 40 с девушкой инвалидом. У девушки, Гликерия отметила, были большие красивые зеленые глаза. Рыжие вьющиеся волосы были убраны в хвост. Девушка держала меню десерта.

Она была совсем молоденькая. Гликерии было 22.

– Ваш заказ, – сказала выученной фразой Гликерия и стала расставлять все на столе.

* * *

Что может Афонского монаха заставить покинуть свою келью и поехать в город? Анисим долго размышлял и принял указание насельника монастыря, к которому

он был прикреплён отвезти письмо Владыке. Он решил направиться в город с тем, чтобы развеять свои сомнения и страхи. Ему накануне решения приснился сон:

…Пустыня, дует слабый ветер. Какой-то человек в сером балахоне стоит к нему спиной. Анисим пытается подойти, но его что-то отталкивает.

…Тебе нужно покинуть келью. Иди в город. Там нужна твоя помощь.

Услышал он отчетливо голос этого незнакомца. Такой чистый и очень спокойный голос. Потом человек начинает поворачиваться в его сторону…

Анисим проснулся, но голос все еще звучал в его сознании. И тут он узнал, что его насельник ищет, кого бы послать к Владыке. Анисим согласился.

Это далось нелегко. Монах покидает свое убежище. Насельник удивился слегка, спросил, все ли в порядке у Анисима. Тот ответил, что да, и дальше ничего не рассказал. Он исповедался, помолился и решил, что значит так угодно Богу, чтобы он отправился в город. Значит, после завтра он начнет свое дело, с чем оно связано, он не знает. Навестит семью, а потом там подумает над всем, кто знает, что его ждет? Только Бог знает, он его проводник, он его стена, защита.

Анисим стоял на коленях в келье и горячо молился, чтобы Господь не оставил его в его намерениях.

* * *

Дарья лежала и думала, ей было как-то неспокойно. Аноним перестал писать. Надолго ли? Она должна победить! Должна! Ей казалось, что весь мир затих в преддверии ее выступления. Конечно, это просто глупые мысли, которые ничем не унять. Дарья перевернулась на другой бок укуталась потеплее одеялом. «Нужно выспаться. Завтра будет тяжелый, но очень интересный день!»

Кто когда-то катался на коньках, поймет то ноющее чувство свободы, когда ты ступаешь на лед. Ты паришь и, кажется, что крылья есть и у тебя. Красота движений, радость других людей, это так незабываемо и просто. Кто раз катался и был в этом полете своей чувственности, только тот может понять, почему этот человек положил свою жизнь на этот скользкий, но удивительный миг свободы Дарья зажмурилась. Перед ее взором воскрес тот день, когда она маленькой ступила на лед.

«Люд, ты лучше меня катаешься!»

«Глупая! Я просто живу льдом!»

«Девочки, скоро одна из вас станет настоящей чемпионкой!»

«Это наверно Люда!»

«Глупая ты Дашка! Я просто хочу кататься!»

«Девочки вам пора домой»

«… Смотри через дорогу!»

«Ты такая глупая, Дашка! Ооой!!!! Дарья!!!»

Даша открыла глаза: «Все тогда произошло очень быстро. Люда меня оттолкнула… А сама…»

Образ подруги в инвалидной коляске встал перед ней. У Дарьи потекли слезы.

…«… Глупая ты Дашка! Глупая!..»

* * *

Иннокентий

ехал на поезде и думал, успеет ли. «Нужно успеть. Может друга попросить подвезти. У него частный самолет! Все. Точно!»

Иннокентий встал с пассажирского сидения. Ему до друга ехать еще две станции.

«Нужно успеть!»

* * *

«Предание себя в волю Божию, а не искание своей воли предохранит вас от многих искушений, каковые иногда бывают, если кто непременно хочет, чтобы исполнилось по его воле…» [1]

1

Преподобный Макарий старец Оптинский 74. Искушения. Из книги Оптинский цветник.

Вспомнил Анисим слова из давно прочитанной книги. И начал молиться:

«Ангеле Божий, хранителю мой святый, на соблюдение мне от Бога с небес данный! Прилежно молю тя: ты мя днесь просвети, и от всякаго зла сохрани, ко всякому деянию настави, и на путь спасения направи. Аминь».

«Завтра будет еще один день перед поездкой. Нужно смирить себя».

Он встал на колени и начал класть поклоны перед иконой «Споручница грешных».

В дверь троекратно постучали и произнесли молитву.

– Аминь, – ответил Анисим и поднялся.

В келью вошел отец Гермоген, насельник того монастыря к которому был прикреплен Анисим.

– Добрый вечер, Анисим, – сказал он и остановился в ожидании.

– Добрый вечер, владыко.

– Я пришел поговорить о твоем решении. Меня мучают разные мысли по поводу твоего скорого отъезда в город. Я не могу понять, почему ты согласился. Это поручение мог выполнить любой другой монах, но если отшельник покидает свое место, думаю, в этом есть какая-то причина? Не считаешь ли ты это искушением, честной отец?

– Владыко. Я принял это решение не сразу, и оно мне далось нелегко, я горячо молился и спрашивал себя. Я принял это решение и считаю его верным.

– Может что-то с твоей семьей?

– С ними все в порядке.

– Слава Богу! Не ведаю, что могло тогда повлиять на тебя. Надеюсь, что ты поступаешь правильно.

– Владыко. Я выполню ваше поручение и вернусь.

– Дай Бог! Но знай, у меня есть предчувствие, что твой отъезд очень круто изменит что-то в твоем мировоззрении. Побудь в миру и пойми к чему лежит твоя душа.

– Я монах. Это мое призвание.

– Дай Бог. Ну не буду тебе докучать. Доброй ночи.

– Доброй ночи, владыко.

Отец Гермоген покинул келью Анисима. Анисим остался стоять в раздумье.

* * *

Иннокентий добрался до друга, попросил его помочь. Тот с улыбкой согласился. «Любовь! Это не хухры мухры!».

Пролетая над городом на маленьком самолете, Иннокентий вдруг подумал, что что-то другое возникает в нем, словно он спешит к своей судьбе.

«Конечно, ведь у меня чувства к Гликерии…»