Мечтательница из Остенде
Шрифт:
— Нет.
— Тогда согласитесь, Стефани, что в отношениях со мной у вас нет соперниц.
Она улыбнулась, наклонилась к его губам и прошептала:
— Есть.
Он вздрогнул:
— Кто?
— Смерть. Она может однажды отобрать у меня то неповторимое, что происходит между нами.
— То есть вы злитесь на смерть?
— Так вот же я и стала медсестрой. Почему, вы думаете, я так стараюсь за вами ухаживать? Я помогу вам поправиться.
И они замерли на некоторое время, молча, рядышком, охваченные одним
В понедельник утром в раздевалке ее ждал уже не букет, а сам Рафаэль.
С отчаянностью, какая бывает у стеснительных людей, он неловким движением сунул ей в руки охапку роз:
— Здравствуйте, меня зовут Рафаэль.
— Я знаю.
— Это я… для вас… уже давно… и теперь… Вы, наверное, догадались.
— Да, я догадалась.
Они сели на кушетку, рядом с больничной раковиной.
Санитар пробормотал, словно в бреду:
— Ты такая красивая.
При этих словах Стефани осознала, что это уже не в мире слепых, это сказал зрячий юноша, который смотрел на нее во все глаза.
— Рафаэль, я не свободна.
Лицо парня исказилось от боли.
— Не может быть, — пробормотал он.
— Да, я не свободна.
— Выходишь замуж?
Ошарашенная таким конкретным вопросом, Стефани еле слышно ответила:
— Может быть. Не знаю. Я… я его люблю. Это как болезнь.
Стефани чуть не призналась, что речь идет об их пациенте, но в последний момент из осторожности перевела разговор на себя, чтобы санитар ни о чем не догадался. Она повторила:
— Ну да, я им как будто заболела. И не знаю, когда вылечусь и вылечусь ли вообще.
Он задумался, заглянул ей в глаза:
— Стефани, конечно, я понимаю, я не единственный, кто за тобой ухаживает, само собой, у меня полно соперников, вообще полно мужчин, которые хотят разделить с тобой жизнь. Но все-таки этими цветами я хотел спросить тебя, есть ли у меня шанс, ну хоть самый маленький?
Тут Стефани вспомнила о невеселых прогнозах врачей, о той тревоге, которая охватывала ее каждое утро, когда она входила в палату к еле живому Карлу… В горле запершило, и она разрыдалась.
Озадаченный Рафаэль ерзал на кушетке, бормотал: «Стефани, Стефани…» — не зная, что предпринять, чтобы остановить этот поток слез. Он неуклюже обхватил ее рукой за плечи, надеясь, что она захочет прислониться к нему. И пока она рыдала, он улыбался: он впервые почувствовал ее запах и словно захмелел. Тем временем Стефани, уткнувшись в его грудь, обнаружила, что у парня невероятно нежная кожа, к тому же от других санитаров несло куревом, а от Рафаэля исходил пьянящий ореховый аромат. Смутившись, она отстранилась. Чтобы привести мысли в порядок, она подумала об операциях, которые планирует профессор Бельфор, представила себе, как она будет помогать Карлу встать, сделать первые шаги… Она встряхнула головой и взглянула
— Забудь меня.
— Я тебе совсем не нравлюсь?
— У нас ничего не получится, Рафаэль, слышишь? Ничего.
Перешагнув порог 221-й, она расстегнула верхние пуговицы халата, взглянула на Карла и заметила, что он побледнел и выглядит изможденным. Как и прежде, он ни на что не жаловался. Она быстрым движением сунула руку под простыню, чтобы сменить ему судно, и едва узнала его бедра и колени, настолько они исхудали. Только бы профессор Бельфор поскорей приступил к своим решающим операциям…
— Кстати, Стефани, вы давно не рассказывали мне о Ральфе…
— С ним покончено.
— Ну и хорошо, все равно он кретин. И кто ваш новый друг?
Стефани хотелось заорать: «Да вы же, идиот, я люблю только вас, никто мне не нужен, кроме вас», но она чувствовала, что это не вяжется с их отношениями, что он считает ее независимой, счастливой, обворожительной. И она ответила:
— Рафаэль.
— Повезло же этому Рафаэлю! Он хоть понимает это?
Стефани вспомнила недавнюю сцену и подтвердила:
— Да, понимает.
Карл выслушал эту новость и сделал свои выводы:
— Очень хорошо. Тогда пообещайте мне одну вещь, Стефани… Вы ведь мне не откажете?
— Нет.
— Наклонитесь поближе, эту просьбу я могу только прошептать вам на ухо, а заодно еще раз вдохну ваш аромат.
Стефани склонилась к обметанным губам Карла и внимательно выслушала его шепот. Едва он закончил, она воскликнула:
— Нет! Я не хочу! И не говорите мне об этом!
Но он настаивал. Она приблизила ухо к его губам и через некоторое время, со слезами на глазах, согласилась.
Бригада врачей начала решающую операцию. Стефани шагала взад-вперед перед дверями операционной и молилась, чтобы все обошлось, хотя и не слишком верила в успех. Вышел, потирая руки, профессор Бельфор, вид у него был довольный. Стефани обрадовалась этому знаку, дававшему ей повод надеяться.
Через четыре дня состояние Карла ухудшилось. Ночью он впал в кому, и к утру пятого дня врачи стали сомневаться, что его удастся вытащить. Стефани сжала зубы, запрятала подальше свое горе и вместе с другими медиками пыталась отогнать смерть, бродившую у дверей 221-й палаты.
К вечеру ее отправили с поручением в дальний корпус на другом конце парка.
Над головой сияло голубое весеннее небо, прохладное и безоблачное. Свежий воздух наполнил легкие. Птицы щебетали так, словно сообщали какую-то радостную весть.
Пробили часы на колокольне.
К Стефани возвратилась робкая надежда; она ускорила шаг, чтобы побыстрее вернуться в отделение реанимации.
Открыв дверь операционного блока, она почувствовала: что-то случилось.
В конце коридора хлопала дверь его палаты, сновали врачи.