Мечты не ждут
Шрифт:
— Линк, почему бы вам не уйти? Разве нельзя поговорить в другое время?
— На второй вопрос ответ положительный, на первый — отрицательный.
— Господи, вы напоминаете мне экранное чудовище, — рассердилась Эван. — Одно из тех, у кого ум развит иначе, поэтому ни армия, ни ученые, ни политики не могут с ним справиться. Оно идет только вперед, безжалостное, непобедимое, и желания других ничто для него. — Вздохнув, она шагнула в темноту коттеджа.
— Вряд ли я отношусь к подобному типу, Эван, и уж, конечно, не такой непобедимый.
«Во всяком случае, когда это связано
Раздался грохот.
— Черт побери! Я разбила вашу лампу. Извините, Линк, я ее заменю.
Тот ощупью нашел стоящий у двери светильник с цветным стеклянным абажуром.
— Оставьте лампу в покое, — скомандовал Линк. — Идите сюда.
— Но я должна...
— Эван, сейчас ваша единственная обязанность — это поцеловать меня.
Она встала наконец, подошла к нему и, дотронувшись до пульсирующей жилки у него на шее, изучающе посмотрела ему в лицо. Он закрыл глаза и попытался сохранить невозмутимость.
— Именно этого мне и не стоит делать, — покачала головой Эван, — но...
— Но? — торопил он.
Все его мужское существо рвалось к этой женщине, требовало обладания ею, однако внутренний голос призывал к осторожности. Он ждал.
— Но я собираюсь поцеловать вас, Линк... и, возможно, не один раз.
— Мне очень нравится «не раз». — Откинув ей волосы с шеи, он начал целовать теплую кожу.
Эван затрепетала в его объятиях, с ее губ слетел тихий стон. Самая нетерпеливая часть его тела больше не желала промедлений.
— Я хочу тебя, Эван, — шептал он, припадая к ее рту.
Поцелуй был бесконечно долгим, многообещающим. Она еще теснее прижалась к нему, обхватила его бедра, чувствуя себя на давно желанном месте, как путешественник, вернувшийся наконец домой.
— У тебя есть... э... что-нибудь? — прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь.
Охваченный страстью, Линк сначала не понял, о чем она говорит, потом чмокнул ее в макушку.
— В машине. Сейчас принесу.
Он неохотно разжал объятия, боясь, что Эван передумает во время его короткого отсутствия.
— Ради Бога, не двигайся с места, дорогая, — улыбнулся он.
— Не буду. Я редко меняю принятое решение. — Эван легонько шлепнула его. — А теперь иди.
Что-то в ее словах и тоне беспокоило Линка, но зов страсти заглушил это ощущение. Потом. Он успеет все обдумать позже.
«Потом» наступило, когда он вернулся в коттедж. Эван стояла на том же месте, только повернулась спиной к двери. И невооруженным глазом было видно, как напряжены ее плечи. Линка охватило разочарование. Подойдя, он прижал ее к груди. Эван еще больше напряглась, но постепенно расслабилась.
— Вот и хорошо, дорогая, расслабься. Если ты даже передумала, ничего страшного. Все, что мы делаем... или не делаем... не должно тебя пугать.
Чуть вздрогнув, она прислонилась головой к его плечу. Беззащитная, ранимая, доверчивая...
На него вдруг накатила мощная волна неожиданных чувств, от которой он даже содрогнулся. Заметила ли Эван? И... проклятие! Неужели он все-таки влюбился? Линк нахмурился.
А она тем временем думала о своем и тоже не могла решиться. Стоит ли рисковать? Какова цена подобного
— Я не хочу большего, Линк. Только сегодня. Только несколько часов. Никаких обещаний. Никаких планов. Никаких... сложностей, — заявила она.
Тот лишь покачал головой и усмехнулся:
— По-моему, такие слова больше подходят мне. Объясни, Эван, почему женщину вроде тебя, которая доказывает себе, какая она изобретательная, компетентная и независимая, так пугают отношения с мужчиной?
— Потому что у меня нет опыта. Я просто... зажата.
— А я всегда думал, что в процессе участвуют двое.
— Не слишком обнадеживающе, да? — Отойдя на несколько шагов, она обхватила себя руками, словно ей вдруг стало холодно.
— Это лишь начало.
— Нет. Я хочу тебя сейчас. Только на одну ночь. В моих планах на будущее мужчинам нет места.
«И ребенку мужчины тоже», — подумала Эван. Но произнести не смогла, иначе Линк подумает, что она не заботится о Дженни. Он не поймет.
— Может, я что-нибудь из сказанного упустил? — прищурился он.
— Прежде чем мне исполнилось пятнадцать, я уже стала матерью. Не потому, что была грубой, развязной или вела себя неподобающим образом. Просто глупая наивная девочка жаждала любви... и приняла за нее дешевую имитацию, которую ей предложил семнадцатилетний друг соседей, гостивший у них на ферме. — Эван беспомощно пожала плечами. — Оглядываясь назад, я думаю, он мог быть поосторожнее. Но он был таким красивым, милым и когда попросил меня... В общем, деревенская неотесанная девчонка оказалась с городским пройдохой в коровнике. После чего городской пройдоха быстренько исчез, и неотесанная девчонка, как выразилась ее мать, осталась со сдобной булочкой в печи. Господи, ненавижу подобные выражения!
— А твои родители. Они тебе помогли?
— Отец умер, когда мне было десять лет. На ферме остались только мы с матерью да наемные работники. Неладное я заподозрила лишь на шестом месяце беременности. Вернее, первой заметила мать. А заметив, выгнала меня, посадила в автобус и сказала, чтобы я нашла в городе место для сбившихся с пути девиц. — Эван попыталась улыбнуться. — Больше мы не виделись. Через год или позже кто-то говорил мне, что она вышла замуж за одного из наемных работников и переехала на восток.
— Она тебя выгнала! Господи, ты же сама была еще ребенком!
— Очень беременным ребенком и в глазах своей матери величайшей грешницей. Короче, в город я не поехала, вместо этого позвонила тете Райне, сестре отца, которая взяла меня к себе и разрешила остаться, поскольку я работала с утра до вечера на ферме и не доставляла ей беспокойства. — Эван вздохнула. — Это был далеко не пикник, но без нее мы бы с Кэлом не выжили. Когда мне исполнилось семнадцать, тетка умерла, и я переехала в город. Собиралась найти там работу, а вечером ходить в школу.