Мечты о лучшей жизни
Шрифт:
– Ладно уж, отдыхай пока до конца недели. А то у нас тут, сама понимаешь, траур. Люди будут приезжать, надо будет мне с ними…
Он не договорил и посмотрел куда-то за спину Лены.
– Витек! – И тут же крикнул еще громче: – Витек, ты где?
Тут же появился Виктор Иванович без всякого выражения на лице.
– Отвези девушку, – приказал ему Борис Петрович. – И чтобы я тебя больше не видел наверху.
Чагин взял с блюда новую пригоршню черешни и добавил, не глядя на начальника службы безопасности:
– Пока поработай
На лице Виктора Ивановича опять ничего не отразилось.
Они пошли по брусчатке дорожки. Когда завернули за угол дома, Лена незаметно выбросила ягодку на стриженую траву газона. Видел ли это Виктор Иванович – непонятно. Седой молчал.
И только выехав за ворота, бывший начальник охраны произнес вслух, но как бы продолжая внутренний монолог:
– Пусть только попробует разобраться.
– Борис Петрович, видимо, считает, что раз вы руководили безопасностью…
– А что, я должен был каждый раз вместе с Леонидом ехать? У него водитель имелся и телохранитель в машине, а он зачем-то на переднее сиденье сел. Кстати! Стекла там тонированные, и свет в салоне не горел, да и вообще темно было, тот, кто стрелял, целился наугад, просто туда, где должен находиться передний пассажир. Если бы поехал я, то мне бы и залепили. Только не в лоб, учитывая, что я выше покойного ростом, а в подбородок. Плохо, что Леня сам чувствовал себя здесь в полной безопасности, когда чувства страха нет, совсем беда…
– Я от кого-то слышала, что оба Чагина занимались боксом. И еще мне говорили, что один вроде был осужден, а второго волк загрыз.
– Леня и в самом деле сидел, недолго, правда. А волк загрыз Бориса.
– Как это?
– Он зимой верхом прогуливал своего жеребца, винтовку, наверное, прихватил на всякий случай. Заметил волка, то есть волчицу, и рванул за ней. А потом то ли конь споткнулся обо что-то под снегом, то ли Борис сам с лошади свалился. Волчица бросилась на него. Борис стрелял в нее несколько раз и ранил, но она все же добралась до него и здорово хватанула за лицо. Тянулась к горлу, но промахнулась в последнем прыжке, с половины лица кожу сняла…
– Ужас какой!
– Бориса сначала наши хирурги штопали, потом он в Китай лечиться отправился, там с ним чудеса сделали. А шрамы потом уже в Швейцарии шлифовали. Теперь лицо у него словно отполированное. Заметили?
– Особо не присматривалась.
– Разобраться он со мной хочет… А то, что его брат сам своей безопасностью пренебрегал, Борис не знает разве? Как-то Леня в одну славную баньку поехал, взял с собой лишь одного охранника. А туда один мент отмороженный ввалился. Телохранитель и тот, с кем Леонид в бане встречался, за оружие схватились, пальба началась. У Лени ума хватило тогда не ввязываться, выскочил. А мент наверняка шел убивать именно Чагина, чтобы потом на конкурентов его смерть свалить.
– Тогда еще деньги пропали, – напомнила Лена.
– Кажется. Но не в них дело. Тот
– Я догадываюсь, о ком вы говорите.
– Догадываетесь, и хорошо. Если недавний киллер он, то я его возьму в любом случае. А если Боря до него раньше меня доберется, то просто убьет. Хотя, скорее всего, не просто убьет, а на кусочки его…
Виктор Иванович остановил машину у ворот.
– Не хочется расставаться с вами: приятно было видеть рядом с Леонидом хотя бы одно человеческое лицо.
– Но я вроде как остаюсь пока.
– Вот это меня и пугает. Хотите совет? Уходите от Чагина, деньги не самое главное в жизни. Я, к сожалению, купился на заманчивое предложение. Не скажу, что жалею, у меня дочка тяжело болела, на дорогую операцию в Германии средства требовались. А после операции я вроде как уже обязан был. Вас же ничего там не держит. Борис – не Леня. К тому же он волком меченный, а волки свою добычу не упустят.
К вечеру Ушатов принес из леса длинный ствол тонкой березы с обрубленными ветками, вкопал его в землю возле стены домика Лены, а на макушку насадил телевизионную антенну. Потом сбегал к себе и вернулся с небольшим телевизором.
– Вот тебе и культурный досуг, – сказал он Лене. – А то каждый вечер с нами вино пить утомляет, поди?
В этом Владимир был прав. Хотя Лена и не пила вино наравне с остальными, но два-три бокала каждый вечер все равно для нее было много. А каждый раз отказываться не удавалось.
Сосед настроил телевизор и остался доволен своей работой. Даже в ладоши хлопнул:
– Ну что, хозяйка, надо не пьянства ради, а здоровья для…
Поскольку Лена не поняла, объяснил:
– «Хеннесси» остался еще?
Коньяка хватило на неполную рюмку.
– Странная вещь получается, – вздохнул Ушатов, посмотрев на опустевшую бутылку. – Вот смотри, начал пить из нее Чагин, потом приложились следователи, а я закончил… Судя по всему, и преступление я раскрою. Что ж, дело чести.
Он выпил коньяк залпом и продолжил:
– Если принимать во внимание, что стрелял кто-то из наших, то круг подозреваемых очень узок. Про себя я знаю, что в это время спал. Жена мыла посуду, потому что тарелки утром и в самом деле оказалась чистыми. Ты, Леночка, не похожа на убийцу. К тому же у тебя нет оружия и повода для убийства. Или я не прав?
Лена промолчала, а Владимир и не ждал от нее ответа.
– Валентина Васильевна убить не могла. То есть могла, разумеется, и причина у нее веская, но она не смогла бы так быстро вернуться незамеченной. Впрочем, у нее есть велосипед, и год назад бывшая бизнесвумен прекрасно рассекала на нем, на озеро ездила туда и обратно, а это почти пять километров в оба конца. Так что теоретически она могла за пять минут добраться от места преступления до дома. По лесной просеке тяжеловато, правда, но там тропинка натоптанная, проехать можно. Я проверял.