Мечты роботов(Сборник)
Шрифт:
Пауэлл поднялся на ноги и стряхнул пыль с колен.
— Гм… Ладно. Собери чертежи и можешь их сжечь.
Донован продолжал:
— Видишь ли, при усилении активности стоит выйти из строя одной-единственной детали, и может произойти все что угодно. Может быть, где-то нарушена изоляция, или пробивает конденсатор, или искрит контакт, или перегревается катушка. И если работать вслепую, то в таком сложном механизме мы никогда не найдем неисправность. Если разбирать Дейва и проверять каждую деталь по отдельности, каждый раз собирая его и испытывая…
—
Они безнадежно посмотрели друг на друга. Потом Пауэлл осторожно предложил:
— А что, если расспросить одного из вспомогательных роботов?
Ни Пауэллу, ни Доновану до сих пор не приходилось беседовать ни с одним из «пальцев». Вспомогательные роботы могли говорить, и аналогия с человеческим пальцем была не совсем точной. Они имели даже довольно совершенный мозг, но этот мозг был настроен в первую очередь на прием команд через позитронное поле, и самостоятельно реагировать на внешние возбудители они могли с трудом.
Пауэлл не знал даже, как обратиться к этому роботу. Его серийный номер был ДВ-5/2, но так его называть было неудобно. Наконец он вышел из затруднения.
— Послушай, приятель! Я прошу тебя сосредоточиться и немного подумать, а потом ты сможешь вернуться к своему начальнику.
«Палец» вместо ответа неуклюже кивнул головой: при его скудных мыслительных способностях всякие лишние разговоры были ему в тягость.
— Так вот, за последнее время твой начальник уже четыре раза отклонялся от заданной программы, — сказал Пауэлл. — Ты помнишь эти случаи?
— Да, хозяин.
Донован сердито прокричал:
— Он-то помнит! Я тебе говорю, это очень подозрительно…
— Пойди проспись! Конечно, он помнит — у него-то все в порядке!
И Пауэлл снова повернулся к роботу:
— Что вы делали в таких случаях? Я имею в виду всю группу.
Рассказ «пальца» был лишен всякого выражения, словно он отвечал зазубренный урок.
— В первый раз мы разрабатывали трудный выход в семнадцатом забое. Во второй раз мы укрепляли кровлю, которая грозила обвалиться. В третий раз мы готовили точно направленный взрыв, чтобы при отпалке не задеть подземную трещину. В четвертый раз это было сразу после небольшого обвала.
— Что происходило каждый раз?
— Трудно описать. Поступала какая-то команда, но прежде, чем мы успевали принять и осмыслить ее, поступала новая команда — маршировать этим странным строем.
— Зачем? — рявкнул Пауэлл.
— Не знаю.
— А первая команда, — вмешался Донован, — до приказа маршировать, в чем она заключалась?
— Не знаю. Я чувствовал, что поступает команда, но не успевал ее принять.
— Что ты еще можешь сказать? Это была каждый раз одна и та же команда?
— Не знаю. — Робот растерянно покачал головой.
Пауэлл откинулся на спинку кресла.
— Ладно, можешь идти к своему начальнику.
«Палец» вышел, явно испытывая облегчение.
— Многого же мы добились, — сказал Донован. — Необыкновенно содержательный разговор. Слушай, и
Пауэлл подергал себя за ус.
— Знаешь, Майк, если ты скажешь еще одну глупость, я отниму у тебя и погремушку, и соску.
— Ладно, ладно. Ты же у нас гений, а я — несмышленый младенец! Ну так что же мы выяснили?
— Ничего. Я попробовал начать с конца — с «пальца», и ничего не вышло. Придется начать с начала.
— Ты великий человек! — восхищенно произнес Донован. — Как все это просто! Теперь, маэстро, не переведете ли вы это на человеческий язык?
— Для тебя надо бы переводить на детский лепет. Словом, нужно выяснить, какую команду дает Дейв перед тем, как теряет память. Это ключ ко всему.
— Как же ты думаешь это выяснять? Стоять рядом с ним мы не можем, потому что при нас все будет в порядке. Поймать эту команду по радио мы тоже не можем — она передается через позитронное поле. Значит, узнать, что это за команда, мы не можем — ни вблизи, ни издалека. И делать нечего.
— Да, прямое наблюдение не годится. Остается еще дедукция.
— Что?
Пауэлл невесело усмехнулся.
— Мы будем по очереди дежурить, Майк. Будем, не сводя глаз с экрана, следить за каждым движением этих стальных болванов. А когда они начнут чудить, мы увидим, что случилось непосредственно перед этим, и определим, какая могла быть команда.
Донован долго сидел с открытым ртом. Потом сказал сдавленным голосом:
— Я подаю заявление об уходе. Хватит.
— У нас еще десять дней, попробуй придумать что-нибудь получше, — устало ответил Пауэлл.
И в течение восьми дней Донован изо всех сил пытался придумать что-нибудь получше. Восемь дней он каждые четыре часа сменял Пауэлла и воспаленными, затуманенными глазами следил за тем, как двигаются в полутьме поблескивающие металлические фигуры. И все восемь дней во время четырехчасовых перерывов он проклинал «Ю. С. Роботс», модель ДВ и день, когда он родился.
А когда на восьмой день, преодолевая головную боль, ему на смену явился заспанный Пауэлл, Донован встал и точно рассчитанным движением запустил тяжелую книгу в самый центр экрана. Раздался вполне естественный звон стекла.
— Зачем ты это сделал? — ахнул Пауэлл.
— Потому что я больше не собираюсь за ними следить, — почти спокойно ответил Донован. — Осталось два дня, а мы еще ничего не знаем. ДВ-5 — жалкий конструкторский недоносок. Он шесть раз останавливался в мое дежурство и три раза — в твое, и я все равно не знаю, какую команду он давал, и ты тоже. И я не верю, чтобы ты вообще смог это узнать, а уж я не смогу — это точно! Клянусь космосом, как можно следить сразу за шестью роботами? Один что-то делает руками, другой — ногами, третий машет руками, как ветряная мельница, четвертый прыгает, как полоумный. А остальные два… черт знает, что они делают! И вдруг все останавливаются! Грег, мы не то делаем. Нужно смотреть вблизи, чтобы были видны все подробности.