Мечты серой мыши
Шрифт:
«Ага! — подумала я. — Если я когда-нибудь решусь на самоубийство, я тут же перееду к моей родительнице».
— И во что ты опять вляпалась?
— Мам, это не телефонный разговор. Ты будешь сегодня вечером дома?
— Интересно знать, за кого ты меня принимаешь?! Где женщина моих лет может проводить вечера, кроме дома?
— Ну, в театре, например…
— Ха! У меня не жизнь, а сплошной театр. Мне только недостает платить деньги, чтобы поглазеть на чужие трагедии! Ты хоть знаешь, что
— Ну, откуда мне знать…
— Правильно! Это потому, что тебе и дела нет до того, что со мной происходит. Плевать тебе на родную мать!
— Ты же знаешь, что это не так, — я показательно вздохнула.
— Черта с два! Николаев нанес мне сокрушительный удар.
— Господи, как он посмел!
— Вот и я о том же! Знаешь, что придумал этот подлец? Теперь он ходит по квартирам нашего дома и собирает подписи в пользу своего мерзкого забора. И знаешь его аргументы? Говорит, что машины из его двора не будут заезжать на детскую площадку нашего двора, если только он поставит свой забор. Каково, а?
— Ну… я не знаю. Может, оно так и будет?
— И ты туда же! Как ты не понимаешь, что у нашего двора вообще никакой площадки не будет, потому что его мерзкий забор отберет у нас как раз участок под детскую площадку.
— Мам, ты так переживаешь за этот забор, будто бы именно твоим детям негде будет гулять.
— Ты мыслишь так же узко, как и жильцы нашего дома. У большинства нет маленьких детей, а те, у кого есть, предпочитают гулять с ними в соседнем парке.
— Тогда кому помешает забор Николаева?
— А, что с тобой говорить!
— Точно, — с готовностью согласилась я. — Можно зайти вечером?
— Тетя Агата будет счастлива.
— И на том спасибо.
— Она спрашивает, что тебе приготовить?
— Как всегда, омары в вине. Ты же знаешь мои вкусы.
— Дошутишься когда-нибудь.
Честно говоря, мне было не до шуток. Положив трубку, я задумалась над тем, что все-таки нехорошо посылать следователя с Петровки черт знает куда. Милиция в моей ситуации может еще пригодиться. Учитывая, что я чудом спаслась от убийц, которые придушили Боккаччо аккурат после моего ухода и вполне могут питать надежды придушить и меня, например.
Нарисовать в уме картину ужаса и испугаться мне не дал очередной телефонный звонок.
— Привет, это Илья.
Я поперхнулась собственным сердцем.
— Я все-таки не внял твоим предостережениям и решил позвонить.
— У-ух… — я все еще пыталась проглотить сердце, отчаянно бившееся у меня в горле.
— И даже пойду дальше, попробовав пригласить тебя на ужин.
— Ну…
— Это значит да?
— А-а…
— А это, верно, означает, что сегодня ты придешь в ресторан «Амадей» в восемь вечера? Я заказал столик.
— Нм-м…
— Весьма
Я еще долго пыталась выдавить из себя хоть что-нибудь членораздельное, несмотря на короткие гудки, зудящие у меня в ухе.
Положив трубку, я только успела вздохнуть, как телефон зазвонил снова. Я почувствовала себя тем дурацким абонентом из сказки Чуковского, которому звонили то газели, то крокодилы.
— Алло!
— Простите за назойливость, но это Свиридов. Николай Павлович.
— С Петровки?
— Так точно. Видите ли… мне передали ваше дело…
— Мое дело? Позвольте, неужели на меня завели дело?
— Простите, я не так выразился. Дело, по которому вы проходите свидетелем. Дело об убийстве гражданина Италии господина Боккаччо.
— А… Слава богу.
— В каком смысле?
До чего же эти следователи любят цепляться к словам. Хлебом не корми, дай акцентировать внимание на случайном междометии.
— В смысле, что свидетелем, а не жертвой.
— Ценю ваше чувство юмора. Думаю, мы с вами сработаемся.
— С чего это вы взяли, что я собираюсь с вами работать? — совершенно справедливо удивилась я.
— Как же?! Разве вы не заинтересованы в том, чтобы мы поймали убийц?
— А чем я могу вам помочь? В областном отделении мне рассказали больше, чем я сама помнила. Вам же, наверное, объяснили, что я ничего не помню.
— Да, у меня перед глазами результаты вашего анализа крови. Остаточные явления от сильной дозы морфина.
— То есть… вы хотите сказать, что меня накачали наркотиками?!
— Именно так.
— Господи святы! Так что же это получается… я стала наркоманкой?
— Нет, ну зачем так трагично!
— О боже! — мне стало не до шуток. Знаете, все эти статьи о том, что с наркотиками достаточно одного раза…
Я закрыла глаза, пытаясь понять, хочется ли мне допинга или пока еще нет. Придя к выводу, что сейчас мне хочется лишь одного — выпить кофе, я несколько успокоилась. Хотя… некоторые специалисты считают кофе наркотиком… Господи!
— Мы могли бы встретиться?
— Только не сегодня, не в восемь вечера, — машинально проговорила я.
— Тогда, может быть, днем? Вам не трудно подъехать на Петровку?
— Ну, что вы! Я ведь каждую субботу провожу время на Петровке.
— Не иронизируйте. Конечно, мы с вами можем дождаться понедельника, но кто знает, нужно ли нам так затягивать со встречей.
Фраза прозвучала довольно зловеще. Поэтому я не стала долго ломаться и согласилась прийти к нему в два часа дня. И, поверите ли, плевала я на то, что сегодня была суббота. Действительно, мало ли что? Лучше уж не пренебрегать предложением следователя.