Мечты
Шрифт:
Когда они приземлились, Надежда с облегчением вздохнула. А выйдя из аэропорта, она чуть ли не бегом пошла к человеку, ждавшего ее у красивой машины.
— Хельге, привет! — крикнула девушка по-норвежски. — Я так рада тебя видеть! Ты как, в порядке?
— Привет! Я тоже рад тебя видеть. Я в порядке. Ты как? Как долетела? — спросил Хельге.
— Спасибо, хорошо. Только у нас неожиданность, — сказала она и показала в сторону Саши. — Это было условием, при котором я могла сюда лететь. Извини, но выбор у меня был невелик. И еще. Он хочет остановиться в твоем доме, а я этого не хочу. Поэтому если Саша поедет к тебе,
— Надя, не глупи, — сказал Хельге. — Места у меня всем хватит.
— Ну вот, и ты туда же. Вы что, сговорились? Некоторое время назад я слышала эти же доводы от него. А как же ваши ссоры?
— Надя, он мой гость. Кроме того, он уже не один раз попросил прощения.
— Да? И когда же?
— Когда пришло время. В общем, мы все едем ко мне. И не капризничай. Его осуждаешь, а сама делаешь то же самое.
— Что? Я? Да я… — начала девушка, но Хельге не дал ей сказать.
— Привет, Саша, — сказал он по-английски и протянул руку молодому человеку. В присутствии Александра Хельге с Надей говорили по-английски, чтобы ему было понятно, о чем идет речь. Надин муж не владел норвежским языком. — Хорошо, что приехал. Я рад тебя видеть. Будешь гостем в моем доме?
— Привет! Да, спасибо, с удовольствием, — сказал Александр, тоже по-английски, и пожал протянутую ему руку. — Вот только как же… — начал он, но Хельге его снова перебил:
— О ней не беспокойся. Она упряма, но безобидна. Подуется, а потом успокоится.
— Эй, полегче, — возмутилась Надя, — я, все-таки рядом и все слышу. Вы обо мне говорите.
— Точно. Так что хватит, Надежда, поехали, — сказал Хельге и открыл дверцу машины.
Надя надулась, но ничего не сказала. Она демонстративно села на заднее сиденье машины. Саша улыбнулся и сел на сиденье рядом с водителем. Он уже и забыл, как это, когда Надежда показывает характер.
После ужина все разошлись по своим комнатам. Надя долго ворочалась в кровати, пытаясь заснуть. Потом она поднялась и вышла из комнаты. Девушка подошла к двери комнаты, в которой разместился Саша, и постучала. Спустя какое-то время он открыл дверь.
— Привет, не разбудила? Я не могу уснуть. Можно к тебе? — спросила она.
Молодой человек ничего не ответил, только отступил назад, чтобы дать ей войти. А потом, так же молча, закрыл за ней дверь.
Все последующие дни прошли на удивление спокойно, если это слово уместно употребить в данной ситуации. Не было проблем с похоронами. Не было ни скандалов, ни ссор, ни неприятных сцен. Несколько раз Надя была в центре Осло и гуляла по своей любимой главной улице города — Карл Йохан. Была она и на не менее любимой ею набережной Аккер Брюгге. Девушка часто проводила там время, когда училась в Государственном Университете Осло; она наблюдала за людьми и птицами, следила за движением кораблей.
Они все вместе съездили в «Фолькмузеум» — национальный норвежский музей. Этот музей расположен под открытым небом и представляет собой настоящую деревню, в которой раньше жили норвежцы. Компании нравилось гулять там и смотреть инсценировки из крестьянской жизни. Несколько раз Надя оставляла «своих мужчин» одних, когда уходила встречаться со старыми друзьями и знакомыми. И она искренне недоумевала, как они не перегрызли друг другу глотки. Напротив, молодые люди стали добрыми друзьями. Надежду это по-настоящему удивляло, она не могла найти ответ. А на самом деле все было очень просто… После последней встречи, когда
В последние дни их пребывания в Норвегии Хельге отвез Сашу и Надю к себе в горы, где у него располагалась так называемая «хютта». Это что-то вроде нашей дачи, только в горах. Впечатления были непередаваемые. Они катались на лодке, гуляли, сидели у камина, устраивали походы с пикниками. Поездка получилась незабываемая. Однако, несмотря на все это, Надежда твердо решила не возвращаться к мужу. Подумала она и о том, чтобы попросить развод, уже в который раз.
Вот и день отъезда. Хельге отвез своих гостей в аэропорт и стал прощаться.
— Жаль, что все так быстро закончилось. Несмотря на то, что повод для встречи был не очень приятный, ваше пребывание здесь было радостью для меня. Спасибо.
— И тебе спасибо, — сказала Надя. — Все было отлично. Хотя повод для встречи, как ты уже заметил, не очень радостный.
— Да, спасибо тебе, — сказал Саша. — Надеюсь, что не в последний раз видимся. Только бы повод был не такой печальный.
— Ой, уже регистрацию объявили, — грустно сказала девушка, — нам надо идти.
— Да, конечно. Удачного полета и мягкой посадки! — пожелал им Хельге. Он пожал руку Александру, обнял Надю. После этого молодые люди пошли к стойке регистрации. А Хельге стоял и думал: чем же все это закончится?
Уже находясь в самолете, Надя спросила у Саши:
— Ты, наверняка, полагаешь, что я поеду к тебе домой?
— Разумеется. Куда же еще?
— А вот и не угадал. Я не поеду к тебе. Я собираюсь поехать к родителям. Я не хочу возвращаться к тебе. И я снова прошу тебя дать мне развод.
— Надя, ты опять! Мы же, кажется, помирились?
— Вот именно: тебе кажется. Мы не мирились. Просто не хотелось все портить там, в Норвегии. Хельге и без того нелегко было. А сейчас мы летим в Россию, и там все по-другому.
— Нет, Надя, все по-прежнему. И пока ты — моя жена. И мы поедем ко мне домой.
— Ты не можешь меня заставить! — воскликнула девушка.
— Ошибаешься, могу. И ты это знаешь. Вот только прошу тебя, давай по-хорошему. Пожалуйста, — попросил молодой человек.
— Ты невыносим, — тихо сказала Надя. — Ладно, я поеду с тобой.
Больше они ни о чем не разговаривали до самого дома. А дома девушка попросила телефон, чтобы позвонить родителям, после чего каждый ушел в свою комнату.
После приезда дни стали протекать как обычно, разве что Надежду никто не сопровождал, как раньше. Это все потому, что Саша попросил своих ребят «присматривать за ней, чтобы с ней ничего не случилось, но не больше». Он на самом деле переживал за нее. И это понятно. Никогда не знаешь, перешел ли ты кому дорогу. Надю это немного удивило, но она ничего не сказала. Девушка вообще старалась как можно меньше пересекаться с мужем, боясь, что весь ее боевой настрой уйдет, если она будет чаще с ним рядом. Ей не хотелось замечать, что многое из того, в чем она его обвиняла, было преувеличено. Возможно, от обиды. Возможно, из-за ее природного, порой абсолютно ненужного, упрямства. И беда их обоих заключалась в том, что оба видели только то, что хотели видеть. Они не пытались поговорить и разобраться, как обстоят дела на самом деле. А потому и сложилась такая ситуация.