Мед и горечь
Шрифт:
– И как долго ты собираешься упражнять свою гордость?
– Я не знаю. Это зависит от контракта, который мне предложит Аудубон. Несколько месяцев, год…
– И все это время я не буду видеть тебя?
– Нет-нет, конечно, мы будем видеться. Я постараюсь приезжать при каждом удобном случае.
– Но Аудубон дал понять, что он очень требователен и ждет от тебя полной самоотдачи.
– Да, это верно. Вот почему он так много платит. Его предложения очень прибыльны.
– Большую часть времени ты будешь на краю света, за тысячи миль от Вебстер Спрингс, –
– Что значит расстояние, если я захочу увидеть тебя, – не сдавался Макс.
– У тебя и здесь достойная работа. Люди тебя ценят, и ты им нужен. Таким людям, как маленький Кристофер. Таким, как пожилая чета, у которой благодаря твоей щедрости получилась прекрасная свадьба. «Таким, как я, – молча подумала она, – которые поникнут и увянут, если ты уедешь».
– Посмотри на это иначе, – сказал он ей, и его голос прозвучал жестко. – Я хочу вложить средства в наше общее дело. И для этого мне нужно много денег.
– Когда ты ждешь звонка от Аудубона? – спросила она резко.
– Не знаю. Я оставил номер телефона Нормы, потому что буду у нее, – Макс слегка улыбнулся, с волнением вглядываясь в лицо Бетти. – Вчерашнее недоразумение нарушило мое расписание. У меня куча свадеб.
Бетти жалобно посмотрела на него и ничего не сказала. Его рука сжала ей запястье.
– Иди сюда, детка.
Но только он сам сдвинулся с места, огибая стол и притягивая ее к себе. Бетти стояла неподвижно, в молчаливом отчаянии, держась холодными пальцами за его талию. Она пыталась понять, почему любовь может таить в себе такие страшные сюрпризы.
– Ты думаешь совсем не о том, – прошептал Макс ей на ухо. – Я люблю тебя. Я тебя не бросаю. Дай мне возможность доказать это.
– У меня нет выбора.
Он крепче обнял ее, раненой рукой нежно лаская ее спину; она сжала руки в кулаки, но не убрала голову с его плеча. Ярость, смущение и любовь боролись в ней, и она не знала, что победит.
– Обо всем этом мы еще поговорим, – уверил он ее грубовато, но в его голосе она уловила несчастные нотки.
– Потом. Сейчас я… мне надо подумать. И пора открывать ресторан. Я знаю, что у тебя тоже есть дела – встретиться с людьми… – она замолчала, мучительно пытаясь собраться с мыслями. По разным местам поездить. О да. Он, определенно, собирался попутешествовать.
Они обменялись взглядами, полными страдания. Макс покачал головой.
– Бетти…
– Не надо, прошу тебя. Я приду к тебе вечером. Не говори сейчас ничего.
Он с трудом проглотил комок, грустно и разочарованно кивнул.
– Я пойду к шерифу, попрошу на время машину.
– Возьми лучше мерседес. Я уже пригнала свой автобус.
– Мерседес – это не мой стиль, детка, – он медленно поцеловал ее, закрыл глаза и потерся лбом о ее лоб. – Увидимся позже.
Бетти смотрела, как уходит Макс, а потом почти упала на стул. Будущее стало настоящим. И оно было пустым.
Эта пара, последняя у Макса на сегодняшний вечер, была и самой молодой: обоим было по двадцать с небольшим. Невеста оказалась милой пышной булочкой
Когда Макс посмотрел на Норму, она перевела взгляд на парочку и покачала головой. Обречены с самого начала, как бы говорила она.
Макс молча согласился. Но какого черта? Он переженил уже уйму пар, выглядевших такими же безнадежными. А несчастья, к которым они неслись, его не касались. Ему хватает своих собственных проблем.
Макс поправил длинный пиджак своего черного костюма и хлопнул в ладоши, как обычно, хотя его левая рука висела, плотно перебинтованная. Он был готов начинать свои обычные разглагольствования. Отчаянным усилием воли он заставил себя не думать сейчас о Бетти.
Но Бетти не знала об этом. Одна половинка двустворчатой двери в конце зала открылась, и она проскользнула внутрь. На ней были новые теннисные туфли, новые джинсы, футболка и серый свитер, а волосы она собрала на затылке в хвостик. Бетти выглядела усталой и поникшей. Максу невыносимо захотелось забыть обо всем на свете и отнести ее в их тихую комнату в гостинице.
Он встретился с ней взглядом, когда она устраивалась в заднем ряду. Глаза ее показались ему бездонными. Кроме него и Нормы, она была единственным зрителем на этом бракосочетании. Макс старался скрыть свою злость. Ничего не скажешь, очень торжественная атмосфера для свадьбы. Где благоговение, радость, восторг?
Задняя дверь вновь открылась. В зал, удивленно оглядываясь, вошел Аудубон. Заметив Бетти, он кивнул ей, на что та угрожающе выпрямилась. Аудубон снял невидимую соринку с летней куртки, которая вместе с черными брюками и белым свитером составляла его костюм. Он сел между возвышением и Бетти и, немного нахмурившись, перевел взгляд с нее на Макса.
Макс молча выругался. Аудубон не стал звонить, он прилетел из Вирджинии, чтобы договориться обо всем лично. Скорее всего, у него в лимузине уже лежит контракт, который остается только подписать, Он не из тех, кто упускает свой шанс, когда победа уже у него в руках.
– Почему вы здесь? – торжественно-требовательно выговорил он наконец, сердито глядя на молодых.
Они дружно подскочили. Жених от смущения покраснел.
– Вы считаете, что нам не следует быть здесь?
– Я этого не знаю. Зачем вы женитесь?
– П-потому ч-то мы л-любим друг друга.
– Этого недостаточно, – резко ответил ей Макс. – Вы и должны тем или иным образом любить друг друга. Вы должны быть готовы любить друг друга даже тогда, когда один из вас уже не сможет этого делать.
– У нас все это есть, – защищался жених.
– Расскажите мне что-нибудь еще! Вы оба похожи на людей, у которых нет лишних десяти центов. Разве так начинают супружескую жизнь? У вас есть жилье?
– Прекрати, Макс! – резко произнесла Бетти.