Мед и яд
Шрифт:
— Коттеридж рассказал мне, — ответил он, засовывая руки в карманы пальто.
В доме становилось холодно. Марианна была достаточно тепло одета — джинсы, шерстяной свитер, жилет и старая, но тем более любимая джинсовая куртка отца. И тем не менее она начинала чувствовать, что замерзает.
— Он подумал, хотя это и может показаться странным, что мне было бы интересно присоединиться к тебе и посмотреть на поместье, владельцем которого я, вероятно, скоро стану.
В холле горела яркая электрическая лампочка без абажура. Такое освещение делало
— Ну, я уже все здесь осмотрела, — произнесла Марианна. Фред двинулся к ней. В его движениях не было угрозы, но она все равно сделала шаг назад и раздраженно поджала губы, осознавая, что ведет себя как ребенок.
— Отлично, — протянул Фредерик. — Значит, ты сможешь организовать мне небольшую экскурсию.
— Конечно.
Марианна деловито направилась к лестнице. Фред последовал за ней. Для человека его сложения он передвигался что-то уж слишком тихо.
Ее охватило неясное чувство, что в нем произошли какие-то изменения, как будто он наконец принял определенное решение, хотя, возможно, такие мысли были лишь плодом ее воображения.
Они обошли все спальни, которые располагались в совершенно несимметричной последовательности. Иногда им приходилось нагибаться под низкими дверными проемами. Наконец, когда обход комнат, расположенных на первом этаже, был завершен, Фредерик повернулся к ней и небрежно спросил:
— Что ты о нем думаешь?
Они находились в гостиной. Это, пожалуй, единственная комната, где сохранились некоторые признаки человеческой жизни. На то, что в доме когда-то жили, намекали пожелтевшие, дырявые занавески, висевшие на окнах. Они были старые, вылинявшие, никуда не годные. За стены цеплялась паутина, и толстый слой пыли покрывал каждый квадратный дюйм — эту комнату даже Золушке пришлось бы приводить в порядок не меньше недели.
— Пожалуй, он мне нравится, — немного вызывающе заявила Марианна. — У него своя атмосфера.
— Он разваливается на глазах.
— Небольшой ремонт — и особняк будет как новый.
Фред запрокинул голову и расхохотался. Марианна неохотно фыркнула вслед за ним.
— А ты уверена, что твои слова не основаны на желании выжить меня из дома твоей матери? — спросил он.
— Уверена!
— Или ты тайно работаешь на мистера Коттериджа?
— Боже упаси! Несмотря на то, что ты знал моего отца…
— Тогда, может быть, ты сядешь и расскажешь мне, почему ты считаешь, что мне следует вложить мои деньги в этот дом.
Марианна посмотрела вокруг и сухо заметила:
— Я, должно быть, теряю зрение, но не вижу тут ни одного стула.
— Кому нужны стулья? — Фред снял пальто, расстелил его на полу возле стены и широким жестом показал Марианне на него, отвесив легкий театральный поклон.
— Итак, — начала она, присаживаясь и чувствуя трепет от мрачных предчувствий, пока Фредерик опускался на пальто возле нее. — Сомневаюсь, чтобы
— Неужели? — пробормотал он, и дрожь неясных предчувствий снова охватила Марианну.
— Здесь шесть спален.
— Больше чем достаточно, чтобы приютить случайного полуночного гостя.
— Твоей маме будет интересно восстанавливать такой великолепный сад. — Марианна придумывала аргументы на ходу.
— Почему у вас со Стивом не было детей? — тихо спросил Фредерик.
Марианна порывисто вздохнула и взглянула на него.
— Я думала, что ты больше не будешь задавать таких вопросов.
— Потому что ты отказываешься отвечать на них?
— Тебе, возможно, придется немного расширить кухню, и ремонт лучше всего начать оттуда, поскольку кухня представляет серьезную угрозу для здоровья.
— Тебе больше нечего меня бояться, Марианна, — сказал Фредерик. — Согласен, когда я только вернулся сюда, моим самым большим желанием было заставить тебя так же страдать, как страдал однажды я, но ты оказалась права. Теперь все это осталось позади. Я думал о том, что ты сказала, о твоем отказе выйти за меня замуж. Ты права, права во всем. Месть может завести слишком далеко и вскоре станет навязчивой идеей, умопомешательством. Поэтому я хочу сказать, что ты свободна. Я куплю компанию твоего отца без всяких условий. Мы не сможем стать друзьями, зато мы можем оставить прошлое в покое.
Марианна понимала, что от этих слов она должна воспарить прямо к небесам от счастья и облегчения. Вместо этого она ощутила слепящее чувство утраты, утраты мужчины, которого она все еще любила, любила до безумия. Фредерик Галли вычеркнул ее из своей жизни, как неприятный эпизод прошлого — его боль прошла, любовь тоже.
Теперь она могла бы рассказать Фреду, что заставило ее выйти замуж за Стивена. В глубине души Марианна всегда знала, что Фред не использует эти сведения против нее.
И все же она никогда не раскроет ему причину своего первого брака. Марианна твердо решила молчать. Грустно сознавать это, но она не могла доверить самые сокровенные, самые личные мысли и страдания человеку, который не любил ее. Ее тайна останется с ней, и теперь уже навсегда.
Сидя на пальто Фреда, ощущая тепло его тела, вспоминая нежность и силу его прикосновений, Марианна чувствовала, как к горлу подкатывает комок, и готова была разрыдаться.
— В конце концов, он победил, ты согласна? — спросил Фредерик. — Стивен разлучил нас четыре года назад, потому что ненавидел меня То обстоятельство, что ты была лишь чем-то, приколотым к его пиджаку, типа драгоценной булавки, заставило твоего мужа торжествовать еще больше.
Марианна нахмурилась, озадаченная.