Мед.ведь.ма

Чеснокова Юлия Олеговна

– Почему?

– Ох, Элия, - остановился Чонгук, придерживая лямку рюкзака. Посоветовавшись глазами с Шугой, он заговорил: - Видишь ли, в Китае, почти в каждом округе, есть своя тайная власть, что-то вроде бандитских группировок. Какие-то довольно мирные, а другие – совсем нет. Те, что охотятся за нами, и тобой, скорее всего, относятся к самым агрессивным. Они хотят быть единственными во всем Китае, но пока им это не под силу. Потому что многое им мешает, в том числе мы. В том числе банда Шэньси, Терракотовое воинство. Может, ты слышала когда-нибудь, что именно в этой провинции, неподалеку от города Сианя, в который мы направляемся, похоронен первый китайский император Цинь Шихуан, в гробнице которого раскопали более восьми тысяч глиняных фигур солдат. Так вот, банда

Шэньси считает себя наследницей истинного, первого императора. Они – центральная мощь Китая. Они сильны и несвергаемы, но никогда не отлучаются дальше Шэньси. Нападать они не любят, а обороняться умеют. Если приходить к ним с миром, то они предоставляют защиту. Так мы и должны поступить. Но те, кто гонится за нами понимают, что переступив порог Шэньси мы окажемся на долгое время неприступны, неприкосновенны, потому что Терракотовое войско гостеприимно и под своей опекой не даст ничему произойти. По этой причине наши враги перекроют все пути в Шэньси, все возможные дороги, которые в силах охватить. Но все леса и горы они оцепить не в состоянии, поэтому и придётся нам проделать несколько десятков километров пешком.

– Но кто же наши враги? – заспешила я за ним, вновь тронувшимся.

– Сейчас некогда рассказывать истории, Элия. Нам нужно добраться до безопасного укрытия, и тогда мы обо всем поговорим. А теперь лучше поторопиться.

И четыре пары ног устремились к шоссе G65, продолжавшему тянуться в горной и живописной окрестности Сычуаня.

Обширные плато, горные террасы, утесы и долины, места, которые считают родиной лучших китайских чаёв (впрочем, за право быть родоначальниками улуна и пуэра борются несколько областей отсюда, западнее и южнее), и весь их внешний вид подталкивает на то, чтобы верить в легенды и сочинять новые сказки. Всё это скрылось в темноте ночной, и только фары машин и фонари вдоль дороги освещали асфальт, по которому крутились колеса. Нам удалось незаметно забраться под тент, которым были накрыты строительные доски. Я безумно волновалась, потому что никогда ещё не совершала вот таких, казавшихся мне незаконными действий. А если нас поймают, разоблачат? Было не только страшно, но и стыдно. Какими дураками мы будем выглядеть здесь, среди напиленной вагонки и балок! Пока грузовик не завелся и не поехал, мы лежали тихо и неподвижно, боясь привлечь внимание любым звуком. Но когда мотор загудел, и машина понеслась по шумному тракту, мои спутники заболтали, заставив и меня почувствовать себя намного спокойнее.

– Когда будем соскакивать? – поинтересовался Шуга.

– До Шэньси примерно два часа езды, - задумался Чонгук, взявшись за расчеты, - слишком близко к ней спрыгивать не стоит, а слишком заранее – очень сильно увеличим себе пеший путь. Нам и так придётся идти через заросли и буераки всю ночь. – Мой организм загрустил, предчувствуя, что спать ему позволят нескоро. – Значит, рассчитаем где-то час сорок минут, и будем освобождать транспорт.

– А если он будет очень быстро ехать? – подала я голос. – Как мы спрыгнем?

– Как придётся, - хмыкнул Шуга.

– Я расшибусь, - засомневалась я вообще в том, что у меня хватит смелости слететь с кузова на скорости под сотню.

– Я поймаю, - пообещал Чонгук. – Ви, ты же поможешь ей решиться?

– Не бойся, - взял мою ладонь в свою дух, сжав её под досками, что лежали между нами. – Всё получится.

– Да поможет Будда, - прошептала я.

– Я первый раз с парашютом прыгать тоже боялся, - принялся косвенно меня успокаивать своим примером Шуга. – А вдруг не раскроется? А вдруг порвётся? Без него лучше, надеешься только на себя.

– Хватит ей зубы заговаривать, - улыбнулся Чонгук. – А то Элия подумает, что ты, в самом деле, с самолёта без него прыгаешь, и ничего с тобой не случается.

– С самолета нет, но разве ты забыл, как мы с вертолета на крышу десантировались?

–

Там высота была метров десять, не больше, - вставил Ви. Всё-то он знает! Наверное, у потусторонних созданий что-то вроде встроенного зеркала мира, в которое можно заглянуть и увидеть всё, что происходило когда-либо. А будущее? Люди уверяли, что такая способность была у моей бабушки. Передалась ли она мне? Я разоблачила ложь Чонгука потому, что увидела уже произошедшее, а могла бы я взглянуть вдаль событий? Отвлекаясь от россказней парней, я прикрыла глаза, всё ещё удерживая руку Ви. Как долго мой хранитель будет со мной? Как скоро он потребует начертить врата для ухода в другое пространство? Мне не хотелось расставаться с ним, потому что впервые за долгое время я ощутила защиту и дружбу, пусть даже она невозможна между человеком и чем-то… кем-то… не человеком.

Из темноты под веками взорвалась, не вспышкой, а скорее клубом черного дыма мутная картина, где я как будто бы не присутствовала, но видела происходящее со стороны. Ви был у какой-то белой, грязноватой стены, какие бывают у гаражей. Чья-то рука, казавшаяся огромным удавом, обвивала его шею, оттягивая назад. Я не видела, кому она принадлежала, черная тень утопала во мраке. Ви держал одной рукой эту черную кожаную змею, душащую его, а другую протягивал вперед, задыхаясь. Задыхаться стала и я, едва не подскочив, но коснувшись лицом плотного резинового тента, легла обратно, на спину. Глаза открылись, но было всё так же темно. Шум дороги, скользящих мимо авто, грохочущие деревяшки. Я всё там же, и мою ладонь потеребили знакомые пальцы.

– Эй, чего с тобой?

– Всё… всё в порядке. – Я хотела посмотреть на Ви, но ничего не было видно. Разве можно задушить духа? Есть ли у него жизнь, кровь? Мне показалось слишком глупым это видение (или я уснула, и от тревог увидела кошмар?), и я отмахнулась от него, постаралась забыть о нем, убеждаясь, что предсказывать что-либо, как бабушка, неспособна.

– Жалко песню затянуть нельзя, - вздохнул Шуга. – С ней как-то пободрее бы катилось.

– Ну, ты в кабину водителю постучи, попроси ввернуть музончика, а то нам скучно, - предложил Ви.

– Не, вдруг у нас с ним разные музыкальные вкусы? И будем мучиться под не пойми что. Надо было угнать лимузин с джакузи. Такие бывают, знаете, где и бар, и спальня сзади. Хотя… палевно было бы его бросить потом на дороге, от такого бесследно не избавишься. Взрыв привлечет ещё больше внимания.

– Привык передвигаться с комфортом? – полюбопытствовала я, приняв всерьёз жалобы парня на неудобства.

– Привык передвигаться с мечтами о комфорте, - поправил Шуга, улыбаясь.

– Так, вы не угоняете машин?

– Если приходится, ради спасения, то бывало, - попытался быть со мной максимально честным Чонгук. – Но, естественно, угон проходит без отбора по престижности марки машины.

– Велосипед наше всё, - добавил Сахарный. – А зимой – лыжи.

– Выходит, вы всегда очень подолгу в своих путешествиях… сколько же вы уже не были у себя дома в этот раз?

– Смотря что домом называть, - почесал затылок Шуга. – В Сеуле нас нет уже два месяца.

– Восемь лет, - безэмоционально выговорил Чонгук. – Я не был дома восемь с лишним лет.

Ви принялся сочинять что-то про себя, прикрываясь похожей на мою историю о том, что он сирота, и рос, где только приходилось, так что постоянного места обитания у него нет, а я сквозь темноту уставилась на Чонгука, едва различая его профиль. Кто же он такой, этот боец, который так хорошо дерется и так много знает о преступниках? Разве может он не быть одним из них? Ему лет двадцать пять, или немного поменьше, и если он восемь лет не был дома, то посетил его последний раз ещё подростком. Живы ли его родители? Он говорил, что из многодетной семьи. Значит, он и братьев и сестер не видел столько же? Я должна была сразу поинтересоваться людьми, с которыми собиралась в путь, а не замыкаться на себе. Им тоже, скорее всего, нелегко живется.