Медальон судьбы
Шрифт:
С интересом осматриваясь, Лина не спеша прошла вдоль стеллажей. Книг здесь было столько, что глаза разбегались! Она выбрала наугад несколько, но все они оказались написанными на кхуздуле - тайном языке гномов.
Но вот ей случайно попалась обычная понятная книга. Лина подошла к единственному здесь источнику света, чтобы получше рассмотреть её. В старинной книге рассказывалось о драгоценных камнях и их магических свойствах. Поначалу девушку не очень увлекло её содержание, но потом она со всё больше нарастающим интересом стала перелистывать страницы.
– Сапфир… Рубин… Лунный камень… -
Но только она собралась прочитать заинтересовавшее её определение, как услышала позади себя:
– Вот ты где!
От неожиданности Лина громко захлопнула книгу, словно уличённая на месте преступления, и резко обернулась. Перед нею стоял Балин. Чуть склонив голову набок, он изучающе глядел на неё. Впрочем, смотрел он так недолго.
– Хорошо, что я тебя встретил. Король хочет видеть тебя, - сказал гном и, не желая, видимо, пускаться в дальнейшие объяснения, направился к двери.
Его слова не на шутку встревожили девушку: король не стал бы просто так вызывать её к себе. И что-то подсказывало ей, что ничего хорошего от этой встречи ждать не приходится.
Опомнившись, Лина быстро вернула книгу на место и побежала догонять Балина.
Вопреки ожиданиям король принял её не в тронном зале, а в своём кабинете. Однако он не снял короны и тяжёлой меховой мантии, тем самым сразу задав будущему разговору тон официальности и строгости.
– Итак, как ваше самочувствие? Надеюсь, рана больше не тревожит вас?
– после взаимных приветствий осведомился Траин.
– Благодарю, Ваше Величество. Ваш целитель очень помог мне, - вежливо отозвалась Лина, внутренне насторожившись.
– Очень рад слышать, - без особой радости в голосе проговорил Траин и пристально посмотрел на девушку.
– И тем не менее вы всё ещё здесь. Почему? Насколько мне известно, люди не очень хорошо себя чувствуют в Горе.
– Прошу прощения, Ваше Величество, если злоупотребила вашим гостеприимством… Если прикажите, я покину Эребор, - сглотнув тугой ком в горле, пообещала Лина.
– Не сомневаюсь, - чуть заметно усмехнулся король.
– И всё же вы не ответили на мой вопрос. Впрочем, не утруждайтесь. Я понимаю, что вас здесь держит: не каждая девушка из простой небогатой семьи может похвастаться тем, что ей удалось втереться в доверие к наследному принцу…
Лина сразу поняла, откуда ветер дует.
– Уверяю, вы заблуждаетесь… - запротестовала она.
– Не нужно оправданий, - повелительным жестом руки остановил её король.
– Как гласит ваша же поговорка, оправдывается тот, кто виноват.
Лина сдержалась и никак не отреагировала на это замечание. И так ясно, что возражать гномьему королю - себе дороже!
Гном поднялся со своего массивного кресла и, не сводя с неё помрачневшего взгляда, предупредил:
– Не нужно полагать, будто другие слепы и ничего не замечают. Я прекрасно вижу твои намерения. Поэтому запомни: тот, кто посмеет посягнуть на наши сокровища, будет считаться нашим врагом. Лучше тебе не видеться больше с Торином. У него есть богатая, достойная его невеста, а ты не ровня ему!
Лину
Тем временем Траин громко окликнул стражника, стоявшего за дверью, и велел ему проводить девушку. Причём не нужно было обладать особой догадливостью, чтобы понять, что это “провожание” будет длиться до самых ворот Эребора. С трудом сохраняя благоразумие, Лина почтенно поклонилась королю и с гордо поднятой головой покинула его кабинет.
Собрав все свои немногочисленные пожитки, она молча последовала за дожидавшимся её стражником к выходу. Естественно, предупредить Торина, Френина или Дис о своём отбытии она не смогла.
Прощаться с Эребором было грустно. Что бы там ни говорили о неприспособленности людей к жизни в горах, Лине он очень понравился. Эребор красив, особенно в тёмное время суток, когда он словно озаряется изнутри своим собственным сиянием, перемежаясь со светом огней и блеском пронизывающих Гору золотых жил. Можно было невозбранно любоваться этой красотой, находясь на верхних ярусах и глядя сверху вниз с какого-нибудь оснащённого перилами перехода. Можно было гулять по широкому плато, являвшемуся городской площадью, и подмечать что-то новое и интересное: например, то, каким причудливым орнаментом украшены стены Эребора; как необычно звучит кхуздул или какие сложные причёски носят некоторые гномы и гномки, сооружая их из множества косичек. А поздним вечером перед сном можно было забраться в кресло возле жарко потрескивающего огня в камине, наслаждаясь уютом и приятным чувством надёжности и защищённости…
Усилием воли отогнав воспоминания, Лина кинула осуждающий взгляд в ту сторону, где предположительно находился королевский кабинет. Ну уж нет, пусть король и вправе выгнать её из города, но решать, с кем ей видеться, а с кем - нет, он не может!
За неимением выбора девушке пришлось вернуться на своё прежнее местожительство в Дейле и вновь взяться за домашнее хозяйство, чтобы хоть как-то оправдать своё проживание в чужом доме. Жизнь, казалось, вернулась на круги своя.
Но однажды, не более, чем через неделю, когда Лина сидела одна в своей комнате, к ней на оконный карниз приземлилась крупная птица - ворон - и, судя по всему, улетать она не собиралась. Лина подошла к окну и открыла его. На удивление, ворон не испугался и не улетел, а наоборот, важно проковылял к подоконнику. И тут только Лина заметила, что у него к лапке был привязан небольшой, свёрнутый в трубочку кусочек бумаги.
“Торин”, - мелькнула догадка, пока Лина развязывала и разворачивала чьё-то послание. Её глаза забегали по написанным строчкам, а губы растянулись в улыбке. Это коротенькое письмо и вправду было от Торина! Вопреки воле отца принц не пожелал оставить ту, которой фактически признался в любви, и в своём послании договаривался о встрече.