Медалон

Фаллон Дженнифер

Бог отошел от лежавшей в забытьи девушки. Брэк отвел его в сторону, где их не могли услышать, не обращая внимания на подозрительные взгляды людей.

— Езжай на юго-запад, в сторону реки. Мы догоним тебя, как сможем. И постарайся не отвлекаться.

— Меня смущает твое недоверие, Брэкандаран.

— Я предпочел бы назвать это реалистичным взглядом на жизнь. Как только тебя потянет на подвиги, просто попытайся представить, как отреагирует Зигарнальд, когда я скажу ему, что вина за гибель дитя демона лежит на тебе.

— Не надо меня пугать, — нахмурился мальчик-бог, но тут же пожал плечами. Боги обладали одной полезной чертой — они никогда не переживали подолгу. — А с Р'шейл все в порядке? Я не знаю, что с ней делать в случае

чего. Вдруг она умрет?

— Она не умрет. Все, что от тебя требуется, — это обеспечить ее безопасность. Ты ведь справишься с этим, верно?

— Надеюсь, — вздохнул Дэйс. — Может, мне лучше остаться помочь тебе и Тардже? Присматривать за женщинами — это так… ну… скучно.

— Мы будем убивать, Дэйс. Убивать, а не красть их лошадей, — Брэк решил зайти с другого конца. Все же он беседовал с богом, а их тщеславие не знало границ. Брэк понизил голос и добавил заговорщицким шепотом: — Ты должен помешать врагам выкрасть у нас Р'шейл. Кто справится с этой задачей лучше бога воров?

Дэйс засиял, загоревшись при таком обороте дела.

— Думаешь, кто-нибудь попытается ее украсть?

— Даже не сомневаюсь. Пока мы тут разговариваем, они, наверное, уже готовят засаду и только и ждут подходящего момента. Ну, конечно, если ты считаешь, что такое дело тебе не по зубам…

— Не говори ерунды! Если я не смогу уберечь жалкую горстку людей, я откажусь от своей паствы и подамся в демоны. Лорд Брэкандаран, ты возьми на себя погоню, а я займусь безопасностью дитя демона.

— Я знал, что могу на тебя положиться, — с серьезным лицом кивнул Брэк.

Они вернулись к склонившемуся над Р'шейл Тардже. Лицо девушки дышало покоем и безмятежностью. Следы магической силы развеялись, словно она и не вливалась в ее тело. Люди недоверчиво посмотрели на Брэка, но посторонились, позволив ему подойти к Р'шейл. Ее пульс был ровным и сильным. Он поднял ее с земли и передал уже сидевшему верхом Дэйсу.

— Осторожность и бдительность! — напомнил он богу.

Дэйс кивнул и пришпорил лошадь. За ним последовали ссутулившаяся Санни и державшаяся очень прямо Мэгина. Брэк подошел к своему вороному мерину. Конь низко свесил голову и тяжело дышал.

— Примерно в лиге позади есть лощина, — объяснил он, привязывая мерина к ветке дерева. — Там мы и будем их ждать.

Тарджа тоже привязал коня и зашагал за Брэком по узкой тропинке. Они шли быстро, но когда достигли цели, небо уже заметно посветлело. Тропинка спускалась вниз и тянулась по старому руслу давно пересохшей речки. Посередине, словно эхо былого величия, бежал тоненький ручеек — следствие ночного ливня. Овражек был глубиной с сидящего верхом человека, а шириной около тридцати шагов. Брэк услышал слабые удаленные голоса солдат.

— Они идут.

Тарджа окинул его скептическим взглядом.

— Поверь, они скоро будут здесь.

— Ну и каков твой план? Ведь у тебя же есть план, правда, Брэк?

— Когда они въедут в овраг, мы повалим на них вон те деревья. Если нам повезет, некоторые из них упадут с лошадей и переломают себе шеи.

— Повалим деревья? Но как? — Тарджа смотрел на него, как на полоумного.

— С помощью магии. Позовем на помощь богов.

— Кто ты?

— Не думаю, что ты мне поверишь, если я тебе скажу. Просто прими тот факт, что в данный момент я на твоей стороне. Объяснения могут обождать.

Тардже ответ не очень понравился, но раздался топот копыт — уже довольно громкий, чтобы его могло услышать и человеческое ухо, и он перестал об этом думать.

Брэк окинул взглядом овраг и подошел к краю. Он выбрал два дерева и мысленно потянулся к ним. Его глаза почернели, когда сила харшини затопила собой все его существо. Он начал вызывать Водена, бога зеленой жизни. Это был первичный бог в самом точном смысле этого слова. Он почти не отягощал себя общением с людьми. Воден охотно прислушивался бы к шелесту одинокой травинки или к древнему могучему дереву, но обычно игнорировал харшини Что же касается

людей, этот бог считал их жалкими вредителями убивающими деревья для строительства жилья и разведения огня. К счастью, они иногда реабилитировали себя, выращивая растения. Это вполне утешало бога, и в итоге он оставил человечество в покое. Брэк прилагал все силы, чтобы обратить на себя внимание бога. Когда это наконец удалось, он сконцентрировался на мыслях-образах, которые хотел предать Водену в надежде, что тот его поймет. Брэк заполнил разум мыслями о Хафисте, дитя демона и затем о преследующих их защитниках. С такими богами, как Воден, слова были бесполезны. Оставалось лишь уповать на то, что из представленных мыслей Воден вынесет идею — Хафиста может быть уничтожен только с помощью дитя демона, а преследующие их люди представляют для нее опасность. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Брэк почувствовал нечто вроде неохотного согласия Водена помочь.

— Беги на ту сторону, — приказал Брэк. Он почти ожидал, что Тарджа примется спорить, но тот лишь молча повиновался. Через пару минут он уже был на месте.

Вскоре появились защитники. Овраг освещался серым предутренним светом — смесь теней и сумерек. Защитники скакали легкой рысью по двое прямо по грязной тропе, бегущей по старому руслу. Брэк обратился к Водену и почувствовал пронизывающий тело поток энергии, затем раздался пугающе громкий треск ломающегося дерева. Белый ствол с грохотом рухнул перед лошадью возглавляющего отряд защитника. Животное в испуге вскинулась на дыбы, сбросив растерявшегося седока. А когда позади отряда, перекрыв путь к отступлению, обрушилось еще одно дерево, остальные лошади тоже заметались в испуге. Брэк, не сходя с места, с некоторой неохотой начал одного за другим выбивать солдат из седла.

Сила Водена распространялась на все растущее. Годами спящие корни выбились из-под земли и жадно потянулись к солдатам, спутывая их руки и ноги и туго обвивая шеи, словно щупальца изголодавшегося осьминога. Защитники отчаянно отбивались мечами от неподдающейся их пониманию опасности. Сама земля, на которой они стояли, вдруг пошла на них войной.

Тарджа прыгнул в самую гущу схватки и обнажил меч. Корни убили троих, еще двое упавших всадников оказались под копытами обезумевших от страха коней. Брэк остановил поток энергии и наблюдал за Тарджой. Создавалось впечатление, что молодой человек танцует — движения без всякого видимого усилия перетекали одно в другое под аккомпанемент ударов металла, словно под разносящуюся по оврагу рваную мелодию. Брэк был очарован. Несмотря на собственную нелюбовь к бою на мечах, он вынужден был признать, что Тарджа очень искусен в фехтовании. Тут харшини заметил подбирающегося сзади защитника с занесенным мечом, готовым вонзиться Тардже между лопаток. Злоумышленник, пронзительно закричав, рухнул, словно мешок муки, — земля под ним разверзлась, выпустив множество смертоносных извивающихся корней. Тарджа справился уже с двумя солдатами и заметно устал, но Брэк стоял неподвижно, охваченный болезненным любопытством — как долго сможет этот упрямый боец продолжать свой танец смерти. Третий противник пал, пронзенный мечом. Тарджа высвободил оружие и повернулся к последнему оставшемуся в живых защитнику. Оставив стиль и манеры, он замахнулся, пустив меч по широкой дуге, и одним движением обезглавил солдата. Затем, обессиленный схваткой, Тарджа рухнул на колени прямо посреди этой залитой кровью арены.

Брэк спустился вниз по склону и осмотрелся. Кони топтались на месте. Они были кавалерийскими лошадьми и не впадали в безумие, учуяв сладкий запах. Тарджа буквально утопал во вражеской крови. Наступившая тишина заполнилась жужжанием мух, привлеченных ароматом богатой трапезы.

— Да, грязное дело сеча, — отметил Брэк, внимательно оглядев место схватки.

— По крайней мере, убивать мечом честнее, чем так, как ты поступил с теми солдатами, — прохрипел Тарджа. Он устал, и грудь его тяжело вздымалась, пока он пытался отдышаться.