Медицина Средневековья: жить или умереть
Шрифт:
Поля иллюминированных рукописей. Палермо, Сицилия, 2014
Найти единую этиологию недугов, как и единую картину мира определенной эпохи, вряд ли получится. Различные толкования причин болезни существовали параллельно, переплетаясь, как элементы затейливых узоров на полях средневековых рукописей. Те, кто хотя бы раз видел такие узоры вживую, подтвердят: рассматривать их можно бесконечно. Поля манускриптов вмещают множество красок, сверкает тонкий слой позолоты, а иногда из косички орнамента выбивается цветущий побег или выглядывает голова загадочного зверя. Такое же сложное плетение возникало и в мире идей, в том числе и тех, что связаны со здоровьем и болезнью. Конечно, в Средние века основу «узора» составляли религиозные взгляды. Пожалуй, все религиозные течения Средневековья говорили о болезни и здоровье часто. Иногда – напрямую, а иногда недуг становился метафорой для более
Помимо религиозной, в Средневековье существовала и «медицинская» этиология болезни. Я использую кавычки, чтобы подчеркнуть, насколько понимание медицины в ту эпоху отличалось от современного. Сегодня, чтобы сделать выводы о причинах заболевания, ученые ставят сложные эксперименты в лабораториях, а врачи подробно описывают необычные клинические случаи. Поток информации огромен, и специалисты по этиологии стараются не упустить ни одной детали. Каждая из них может если не кардинально изменить наш взгляд на определенное заболевание, то заметно скорректировать его. В Средние века этиология была совсем иной. Авторитет великих врачей прошлого, например знаменитого Гиппократа, был гораздо важнее новых наблюдательных данных, хотя и их врачи того времени иногда фиксировали. Поэтому, чтобы было проще разобраться в том, как люди Средневековья объясняли болезни, эта книга познакомит вас с основами важнейших медицинских учений той эпохи.
Наконец, не стоит забывать и о «народном» взгляде на болезнь и здоровье. Если вновь сравнить средневековые этиологии недуга с узором на полях, этот взгляд и будет той самой головой любопытного зверя, иногда возникающей на страницах солидных трактатов. Следы «народного», «низового» восприятия болезни в средневековых источниках встречаются не так часто. Все-таки эти источники создавали образованные люди, особенно если мы говорим о текстах. Зато «народные» образы недуга, как правило, ярки и отлично запоминаются. Болезнь в них часто предстает живым существом: девицей-лихорадкой, живущей у стоячей воды, или рогатым червем, что ползает под кожей больного. Может она быть и неодушевленным предметом, скажем, стрелой, пущенной разгневанным святым.
В средневековых обществах одновременно существовали все три взгляда на болезнь. Уживались рядом и их носители – священники, врачи и знахари. Источники сохранили следы их горячих споров о том, чьи методы эффективнее, но все они внесли свой вклад в то, как люди Средневековья воспринимали недуг и его причины.
Медицинский взгляд на причины болезни
Начнем с подхода, о котором невозможно рассказать без множества оговорок. Его называют медицинским, хотя в то время, когда он формировался, профессия врача лишь начинала складываться. Его можно обозначить и как «рациональный», но некоторые историки медицины считают, что это слово неуместно, если речь идет об Античности и Средневековье. Они полагают, что понятие рационального принадлежит эпохе Просвещения с ее «культом разума», а для более далеких периодов уместнее термин «классический». Но как бы мы ни назвали эту точку зрения, ее содержание остается неизменным. Ее сторонники прислушивались прежде всего к теории, ко мнениям авторитетных врачей, зафиксированным в книгах.
Благоговение перед авторитетом – характерная черта средневековой мысли. Считалось, что важнейшие тексты прошлого содержат в себе всю полноту истины, и задача читателя состоит прежде всего в том, чтобы правильно истолковать сказанное в них. Затем читатели могли делать выводы в соответствии с законами логики, но все эти выводы уже как будто заключались в изначальном тексте. Значит ли это, что все идеи средневековых интеллектуалов вторичны? Конечно, нет. В том числе и потому, что авторитетов у средневекового мыслителя было довольно много. Их можно разделить на две группы: религиозные и античные («языческие»). Например, любой средневековый христианин, работавший над медицинским трактатом, чтил Библию, но в то же время уважал и Гиппократа. Не меньшим авторитетом Гиппократ был для врачей-мусульман, почитателей Корана. Наверное, любой средневековый интеллектуал, в том числе и знаток теории медицины, согласился бы со словами, которые богослов Иоанн Солсберийский приписывал в XII веке комментатору Платона Бернарду Шартрскому. Бернард (а может быть, и кто-то из античных мудрецов) говорил: «мы подобны карликам, сидевшим на плечах великанов. <…> Мы видим больше и дальше, чем наши предшественники, не потому, что у нас более острое зрение или больший рост, но потому, что нас подняли и вознесли на высоту их гигантского роста» [1] .
1
Эта фраза стала расхожей и известна в нескольких вариантах перевода на русский язык. Установить переводчиков мне не удалось.
Впрочем, уважение к древним не было безграничным. Даже Аристотеля, одного из наиболее почитаемых в Средневековье античных философов, европейские интеллектуалы нередко называли obscurus, что в переводе с латыни значит «темный, непонятный, загадочный» [2] .
2
Воскобойников О. С. Тысячелетнее царство (300–1300): Очерк христианской культуры Запада. М., 2014. C. 364.
В этой главе мы уделим Античности гораздо больше внимания, чем Средневековью. Сами средневековые медики, несомненно, одобрили бы такой подход – они высоко ценили скромность, хотя бы на словах. К тому же без обстоятельного рассказа о греческих врачах трудно разобраться в том, каких взглядов придерживались их последователи спустя столетия. Многие из античных идей не потеряли актуальности в Средние века – еще и поэтому стоит поговорить о них подробнее.
Такие разные Гиппократы: об основных достижениях античной медицины
Первым среди авторитетов древности, которых чтили средневековые врачи, был Гиппократ. И сегодня мы то и дело вспоминаем знаменитую клятву, до сих пор носящую его имя. «Клянусь Аполлоном, врачом Асклепием, Гигиеей и Панакеей, всеми богами и богинями, беря их в свидетели… <…> В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всякого намеренного, неправедного и пагубного…» [3] (здесь и далее тексты «Гиппократовского корпуса» приводятся в переводе В. И. Руднева). Увы, историки медицины не нашли никаких доказательств того факта, что этот текст принадлежит именно Гиппократу, кем бы он ни был. «Отец медицины» – личность полулегендарная, и о нем известно немногое. Пожалуй, историки сходятся только в том, что он родился около 460 года до нашей эры на острове Кос. Сомнения есть уже насчет того, где он учился врачебному искусству. То ли он продолжил дело отца-врача, то ли прошел подготовку в храме бога – покровителя медицины Асклепия, а может быть, было в его жизни и то и другое. Первые биографии Гиппократа появились спустя сотни лет после его смерти, так что их нельзя считать надежным источником сведений.
3
Гиппократ. Избранные книги. М., 1936. C. 87.
В чем сомнений нет, так это в том, что прославленный «Гиппократовский корпус» создал явно не один человек. Изначально весь этот сборник античных медицинских сочинений приписывали великому врачу. Но со временем ученые заметили: слишком уж различается язык этих трудов. Расходились в них и мнения относительно одних и тех же проблем. Некоторые фрагменты напрямую противоречат положениям самой клятвы Гиппократа: например, их создатели считают вполне допустимым аборт. В ХХ веке многие историки считали, что над «Корпусом» работали только ученики Гиппократа, но сегодня и от этой идеи отказались. Ясно одно: «гиппократовские» сочинения содержат сведения, собранные множеством врачей за долгие годы практики. Над каждым текстом, возможно, трудились несколько человек. История не сохранила их имен, зато авторитет великого Гиппократа спас плоды их работы. Со временем «Корпус» пополнялся. В Античности в него включали около шестидесяти сочинений, в более поздние времена – более ста семидесяти. Большую часть этих текстов создали в V и IV веках до нашей эры [4] .
4
Jouanna J. Greek Medicine from Hippocrates to Galen: Selected Papers. Leiden, 2012. P. x.
Историки давно перестали тратить время на поиски следов единственного «настоящего» Гиппократа. Гораздо важнее узнать, какие античные идеи сохранил для нас «Корпус». Но сначала несколько слов о том, как его читать. Важно помнить, что Древняя Греция – родина европейской риторики. Если не все, то очень многие медицинские сочинения создавались с расчетом на то, что их будут читать вслух для большой аудитории. Поэтому врачи придерживались общих правил, разработанных ораторами [5] . Лекарь, взявшийся писать о медицине, должен был не только верно излагать факты: слушатели ждали, что его рассказ будет и убедительным, и увлекательным. Среди его аудитории было немало коллег-врачей, они придирчиво оценивали каждый аргумент. Именно для них предназначались пространные рассуждения о принципах работы лекаря, о способах получать новые знания и применять их на практике. Но древнегреческий врач помнил, что пишет не только для экспертов. Среди слушателей могли оказаться его будущие пациенты, не имеющие никакого отношения к медицине. Их тоже следовало заинтересовать и развлечь своим рассказом, а заодно создать образ начитанного и уверенного в себе врача. Не будем забывать и о том, что лекари постоянно соперничали с «народными» знахарями и служителями святилищ, – те тоже старались привлечь людей на свою сторону. Поэтому многочисленные создатели «Корпуса» уделяют столько внимания искусству риторики. Читая их сочинения, стоит помнить, что античный врач не просто делится знаниями. Он сознательно хочет расположить читателя к себе и применяет для этого множество риторических приемов.
5
Ibid. P. 51–52.