Медицинская академия им. Макоши. Спецкурс
Шрифт:
— Не годится. Антонина, ты, вообще, понимаешь, что играешь с огнем? Я ведь и в темницу могу отправить, на хлеб и воду!
Я пожала плечами:
— Если взаперти, то какая разница?
Я блефовала, и сильно. Но за последнюю неделю сумела увидеть князя в различных ситуациях. И в гневе, и в отчаянии, и просто в благостном настроении. Он мог творить что угодно, отдавать самые жестокие приказы. Но ясно было одно: Зареслав — не подлец. И чувствует себя виноватым.
Давая на совесть, я не испытывала раскаяния: на
— Проверим? — князь остался спокойным.
Я пожала плечами хотя внутри все сжималось от ужаса: а вдруг решиться? Да и не верила, что суме переиграть того, кого с детства учили править: хитрить, недоговаривать, а главное — держать лицо.
Зареслав вздохнул. Встал, прошелся из угла в угол, отчего половицы надсадно заскрипели. А князь остановился у окна, словно больше всего на свете его занимали дружинники.
Монотонно жужжала муха. Как надоевшая соседская дрель ранним утром. Я не шевелилась, боясь нарваться на вспышку гнева. To, что князь в ярости, выдавала напряженная спина.
Наконец, он развернулся на пятках. Быстро пересек комнату и навис надо мной. Синие глаза сверкали, а в их глубине собиралась грозовая марь.
— Ну, хорошо. Хочешь воли? Так вот, я не могу тебя отпустить. Но могу сделать своей женой. Княгиней. Ты получишь не только свободу, но и определенную власть.
И замер в ожидании ответа.
6.2
Муха захлебнулась жужжанием. Исчезли лязг мечей и вопли дружинников. Казалось, из мира сгинули все звуки разом. Вообще — все пропало. Остались только я и князь.
И он ждал ответа.
Мамочка! Да что же это такое! Предложение от самого князя, красивого сильного, умного! Кому сказать — обзавидуются.
На мгновение мелькнула мысль согласиться. А что? Стану полновластной княгиней, тут тебе и почет, тут и уважение. И не надо будет ходить в постылое училище, зубрить анатомию.
Зато придется осваивать вышивку, вязание или чем там знатные дамы занимаются? Либо умирать от скуки: ну какие здесь, на Кромке развлечения? Кулачные бои, народные гулянья да пакости от мелкой нечисти?
А там детишки пойдут.
Ой, нет! Не хочу! Сама еще… не нагулялась.
Да и что это за предложение такое? Ни цветов, ни кафе, ни банального мороженого. Вот так р-р-раз — и «выходи за меня». Даже колечка не подарил!
Все эти мысли возникли одновременно, создавая сумбур. С трудом удалось загнать их в самый дальний уголок сознания, чтобы не мешались. Нечего богатствами смущать. Я не из этого мира, мне шестнадцать лет и я не собираюсь замуж! Да, богатство и почет хороши, но променять на них беззаботную жизнь дома? Не стоит это того.
— Прости, князь. Не хочу.
— Али не мил? — усмехнулся он уголком рта. — Не пригож?
— Пригож,
— Как это? — удивился князь. — Вроде не ребенок уже. Какой год-то пошел?
— Семнадцатый.
Зареслав нахмурился:
— Странные у вас там порядки. Здесь так самое время заневеститься. А, ладно, — махнул он рукой. — Мы сейчас на моей земле, а, значит, и законы — наши. Так что твое совершеннолетие никакого смысла не имеет.
— Выходит просто так спрашивал? — я начинала злиться.
Ответить князь не успел: в комнату влетел кто-то из помощников — писарь, или помощник какой — я еще не успела разобраться в местных чинах.
— Беда, князь! — выдохнул он и замолчал, выразительно поводя глазами.
— Что еще? — Зареслав тут же потерял ко мне интерес, вызвав усмешку: вот и вся забота о невесте. — Говори при ней.
— Князь, по твоему приказу открыли мы житницы запасные. Так там… мыши все зерно погрызли, до зернышка! Только шелуха и обойка в ларях.
Зареслав стал белее своей рубахи. Даже глаза сделались прозрачными. А потом потемнели:
— Как так? Осень теплая, дождей здесь не было, откуда мыши?
— Не иначе, божья кара это, князь… По-другому и не скажешь.
Я примолкла. В голове крутились картинки разных бедствий, что время от времени показывали по телевизору: наводнения, смерчи, метели. Но там людей спасали, а здесь, на Кромке, МЧС не имелось. Разве что врачи, которых по приказу Макоши мотало туда-сюда.
Первым порывом было согласиться на все условия. А потом включился мозг. Ну, чем я теперь-то помогу? Коли даже склады не уберегла моя удача? И, пакостным червячком зудело: глядишь, теперь-то князь отправит меня — бесполезную обратно?
А тот упал в кресло, закрыв глаза. Чтобы прийти в себя после такого удара даже ему требовалось время.
— Нет. Это не Светлые Боги, — наконец, протянул он. — И не Навьи. Здесь что-то иное. Что волхвы?
— Молчат.
— А и будут молчать, коли сказать нечего — в комнату вплыла Богдана Желановна.
— Ты, князюшка, не гневайся, я тут тоже думу думала, да со знающим людьми советовалась. Воду лила родниковую, воск плавила чистый, солнечный. По всем приметам выходит— сглазил кто-то наше княжество Тулимское. Понять бы еще — кто.
— Да как поймешь — то, — горестно развел руками писарь, — коли уж даже волхвы помочь не берутся.
Волхвы, колдуны… Казалось, я попала в какую-то секту. Но Кромка есть Кромка, тут свои законы, пусть даже и противоречащие логике. Магию здесь воспринимали как что-то естественное, хотя и обладали ей только избранные. Такие, как…
— А как вы меня у Бабы Яги похитили?
— Да в отвар кое-что подмешали, он и подействовал иначе. Антонина, — отмахнулся князь, — прости, но не до твоих похи…