Медитация: практическое руководство
Шрифт:
заблуждением, при котором вы принимаете за «я» и «мое» то, что вам не принадлежит. Если вы принимаете бесчестного коллегу за порядочного человека и ведете с ним совместные дела, это, скорее всего, вам навредит — но только на определенном отрезке жизни. Рано или поздно этот период закончится и вы поправите свое материальное положение.
Теперь задайтесь вопросом: что вас ждет, если вы ошибаетесь не в конкретном человеке на каком-то отрезке жизни, а заблуждаетесь относительно всего — то есть самой природы своего существования? Как пагубно это отразится на всех ваших последующих поступках? Вся ваша жизнь будет основана на ошибке. •
В «Махаяна-сутре» образно описано то, как пагубна подобная точка зрения: «Все, что составляет тело и ум,
Роль именования вещей не сводится к нашей собственной индивидуальности. В одной из сутр Будда сказал: «Это всего лишь имена, выражения, фигуры речи, обозначения в широком смысле ело- ва. Познавший истину действительно извлекает из них пользу, а не впадает в заблуждение». Он также заявил: «Если сложить части воедино, возникает слово "колесница"; точно так же возникает и представление о бытии, когда присутствуют все составляющие».
В «Махаяна-сутре» приводится также другое изречение Будды на эту тему: «Все сущее безымянно, но освещено именем». В ходе предыдущей медитации, когда вы плавно и бесстрастно переходили от одной сферы чувственного опыта к другой или плыли по течению произвольного сознания, обозначали ли как-то себя явления, которые возникали перед вами? Ни одно из них не подавало сигнала: «Я — то-то и то-то». Точно так же Земля, когда на нее смотришь из космоса, не похожа на глобус, усеянный надписями с названиями материков и океанов: планета Земля существует сама по себе, название для нее и ее частей придумали люди. Мы называем нечто, рассудочно соотносим его, и затем оно восстает из плавного потока видимостей, чтобы поприветствовать нас. Мы наделяем себя именами, и наши имена определяют то, чем мы отличаемся от других, и это глубоко осмысленная условность. Имя возникает, кристаллизует нечто и освещает его. Это очень полезно, но достаточно ли серьезно мы относимся к этим именам? Стоит нам назвать что-то, как мы начинаем фиксироваться, проецировать на объект эмоции. Сама по себе такая фиксация-цепляние — не иллюзия, но способствует возникновению иллюзий, ведет к заблуждениям и ошибкам, играя роль своего рода ящика Пандоры.
ПРАКТИКА
Займите исходное положение, в котором обычно медитируете; приведите тело и сознание в надлежащее состояние, помня о трех обязательных требованиях — вы должны раскрепоститься, но не слишком расслабляться, сохранять неподвижность и умеренную настороженность, чуткость. Расслабляя мышцы плеч и лица, следите за тем, чтобы глаза не напрягались, а лоб не морщился. Три раза глубоко вдохните через нос. Затем проделайте обычный цикл из 21 вдоха-выдоха, как в предыдущих медитациях.
Теперь, образно говоря, дикий конь вашего рассудка оседлан и взнуздан, и он послушно повезет вас на поиски истины. Мысленно посвятите этот сеанс поиску ответа на следующие вопросы: «Какая истина верна для всех и всегда?», «Что всегда будет общим и подлинным для всех рассудочных построений?», «Что постоянно и неизменно в этом изменчивом мире?».
Для начала погрузитесь в свободное от выбора осознание, в котором вы полностью отказываетесь от контроля над своим «я». Дайте свободу собственному сознанию, но при этом не позволяйте ему повелевать вами, увлекать или подавлять вас. Пусть сознание блуждает произвольно и отправится куда пожелает, пусть перед ним возникают любые образы и явления*.
В буддийской традиции существует изречение: «Над свободным человеком никто не властен, но и сам он никем не повелевает». Обретите свободу здесь и сейчас, погрузившись в саму природу осознания, сияющую и прозрачную.
Говоря об осознании мышления, нельзя не вспомнить, что существуют содержание, события и мыслительные процессы. Кроме того, есть субстрат сознания, та почва, из которой возникают образы, иллюзии, видимости. Но сейчас, по ходу медитации, ваша основная задача — раскрыться перед всей реальностью, а не только перед сферой рассудка. Откройтесь перед всем опытом, всеми видимостями. Напомню, что существуют видимости, содержание и событие — объекты, возникающие в сознании. Кроме того, есть то, откуда эти видимости возникают, пространство, в котором они происходят, и то, куда они исчезают. Все это — пространство осознания.
Следует сказать, что освоение такого навыка со временем, когда придет ваш срок покинуть этот мир, поможет умереть но всем правилам буддизма, осознанно и с достоинством, не теша себя иллюзией, будто вы контролируете происходящее. Самое главное в буддийском умении умирать осознанно — то, что такой навык избавляет от эмоций, от страха, тревоги и горя, помогая уйти с достоинством и избавляя от страданий. Напомню, что в буддизме смерть рассматривается не как ужасный и трагический финал жизни, а как этап, переход в иное состояние. Образно говоря, для буддиста смерть - не тупик, а дверь, ведущая в иные пространства. — Прим. автора.
Какова же почва, из которой прорастают видимости, в которой проявляются и скрываются? Постарайтесь непосредственно применить осознанность ко всему спектру явлений и к этому пространству.
Как всегда, для плавного выхода из состояния медитации рекомендуется повторить цикл из 21 вдоха-выдоха. Затем, в завершение, произнесите мысленно или вслух слова благодарности и повторите обещание направить все силы, которые вы почерпнули в медитации, на служение миру и на то, чтобы, став счастливым, освободить от страдания себя и окружающих. Напомню, что особенно хорошо подходят для завершения сеанса Четыре Великих Обета, приведенные в главе 1.
ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШИХ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Описывая ход этой медитативной методики, я, как вы заметили, допустил, что на свете существуют некие абсолютные истины, неизменные во времени и пространстве. Скажу больше, их очень много — от сугубо личных и до предельно универсальных, всеобъемлющих. Можно ли считать мои импровизации на фортепьяно лучшей музыкой на свете? Для кого-то ответ будет «да». Это утверждение может быть не менее истинным, чем «2x2 = 4», но только в очень ограниченном контексте индивидуальной вселенной. Резонно заметить, что подобный человек до смешного эгоцентричен и действует, исходя лишь из одной точки зрения на истину. Пока наше сознание охвачено эгоцентризмом, мы считаем: «Мое благополучие самая важная вещь на свете. Вторым по важности следует благополучие тех, кто больше всего мне дорог». Вы и ваши близкие окажутся своего рода вершиной ценностной индивидуальной пирамиды, состоящей из всех живущих, а в самом низу окажутся те, о ком вы думаете: «Лучше бы их сбила машина, такие люди не заслуживают счастья, поскольку мешают мне жить». Это предельно эгоцентричная позиция, в которой истины верны лишь для одного человека. Увы, в современном мире она распространена как никогда раньше.
Давайте посмотрим, что получится, если подобный эгоцентрический взгляд на мир будет исповедовать не человек, а, скажем, какое-то племя, город, нация или класс. Представим, что класс или нация мыслят как один человек, причем эгоист, полагая, что весь мир должен вращаться вокруг него, поскольку он — центр Вселенной. Первая же ассоциация, которая возникает у меня и, возможно, у вас, — это фашизм с его «непреложной истиной». Понятно, что могут существовать положения, истинные только для одной этнической группы, представителей какой-то религии, города, социального слоя.