Медленное пламя
Шрифт:
— Полагаю, это как-то связано с детской кроваткой, которую Марго помогла мне выбрать.
Джонни ухмыльнулся.
Тоби ухмыльнулся в ответ.
Он почувствовал, как его ухмылка угасла и сказал:
— Сейчас главное — Марго. Все идет хорошо. Со Сьеррой будь что будет. У Адди есть работа, которая ей нравится. С большей зарплатой. Она знает о моих чувствах к ней, поэтому то, что я делаю для нее и Брукса, теперь она считает частью своей семьи. Ее бывший исчез, и я не думаю, что он когда-нибудь вернется, поэтому, когда придет время усыновить Брукса, найти его будет
— А как Марго будет присматривать за Бруксом? — спросил Джонни.
Тоби покачал головой, но сказал:
— Я поговорил с Дэйвом. Он действительно хочет, чтобы мы продолжали позволять им присматривать за ребенком. Говорит, Марго лучше, когда рядом Бруклин. Она не слабая и в здравом уме, но он не оставляет их одних. Но когда начнутся сеансы излучения, нам придется еще раз поговорить об этом. Адди это не устраивает.
Джонни кивнул и спросил:
— Продолжит ли она и дальше пытаться связаться с Перри?
— Уже. Вчера она обзвонила некоторых его друзей. Судя по всему, он уехал из Чаттануги. Говорят, он в Нэшвилле. Хотя никто не поделился с ней его контактами, и она подозревает, что они знают, как с ним связаться, просто не говорят ей. Это означает, что он велел им молчать. А значит, он исчез.
— Хреново, — пробормотал Джонни.
— Чем дольше он будет держаться подальше и не платить алименты, тем больше у нас будет боеприпасов, если он вернется и захочет создать нам проблемы.
— Да, но он все равно гребаный мудила.
— Не буду спорить.
Джонни посмотрел ему в глаза, и Тоби сразу понял, о чем он думает.
— Нам нужно… — начал Джонни.
— Мы сделаем это, — заявил Тоби.
— Дэйв не выдержит…
— Мы будем рядом.
— Я думал, Элиза сорвется, — тихо сказал Джонни. — После их мамы…
Он не закончил.
Ему этого не требовалось.
Хотя он и добавил:
— Гранит и сталь, окутанные в гусиный пух и шерстку котенка.
— Что? — спросил Тоби.
— Твоя — это нежная кожа и мягкий виски, а моя — гусиный пух и шерстка котенка. Но под тем и другим находится гранит и сталь. Это заслуга Дафны. Ее наследие. Ее подарок нам, и то, что достанется нашим детям. Вот почему я знаю: как бы хреново это ни звучало, с Марго все будет хорошо. Потому что она тоже это знает. Так что, нужно позаботиться о Дэйве. Потому что он, как папа. Он, как ты. И он, как я. И если дела пойдут плохо, мы должны быть готовы. Потому что без своей женщины он просто будет опустошен.
— Да, — тихо согласился Тоби.
— Но мы будем рядом, — поклялся Джонни.
— Да, мы будем, — подтвердил Тоби.
Некоторое время они смотрели друг на друга, оба чувствовали одно и то же, и в тот момент это были скверные ощущения.
Затем братья Гэмбл вернулись к работе.
— Знаешь, Леденец, я целый час спорил с Марго из-за этой посуды. Было бы отстойно, если бы ты превратила ее в осколки в раковине, так что мне придется искать того художника, который втюхал этот сервиз Марго, чтобы купить замену, — заметил Тоби, моя посуду вместе с Адди, потому
К счастью, она перестала греметь его тарелкам и повернулась к нему с растерянным видом.
— Зачем ты с ней спорил? Этот сервиз великолепен.
— Одни сервировочные тарелки обошлись мне в сто баксов.
Ее взгляд опустился на раковину, и она выдохнула:
— Срань господня.
— И я знаю, что означает словосочетание «сервировочные тарелки», только потому, что Марго произнесла его полторы тысячи раз, когда мы спорили о посуде.
Адди улыбнулась.
— Она нашла для меня этот сервиз на каком-то фестивале художников в Оуэнсборо, — сказал Тоби. — Отправила мне фотографию. Сказала, что он подходит к моему дивану. Итак, с полной откровенностью скажу, что мы сорок пять минут спорили в переписке, что мне не нужна посуда стоимостью более тысячи долларов, поскольку, по ее словам, мне просто необходимы сервировочные тарелки и все остальное. В разговоре по телефону наш спор ограничился всего пятнадцатью минутами.
Адди подняла тарелку, которая была матово-черной снаружи с голубовато-серо-кремовоми крапинками в форме яйца на внутренней поверхности, посмотрела на диван, на тарелку, а затем на Тоби.
— Она подходит к твоему дивану, — отметила она.
Он улыбнулся.
Она сунула ему вымытую тарелку и заявила:
— Мне не нравится, что тебе придется разговаривать с этой женщиной.
— Детка, ты сама сказала, что я должен выслушать ее, чтобы понять, что все ее проблемы — это ее проблемы.
— Беру свои слова обратно, — пробормотала она раковине.
— Ты права, и Марго права, мы с Джонни выслушаем ее, и на этом все закончится.
— Я сказала это до того, как мы узнали о Марго или о том, что эта женщина неизбежно омрачит своим присутствием городок Мэтлок.
— Ну, вот как все будет. Мы поговорим. И будем жить дальше. Завтра к этому времени все закончится.
Или он надеялся на это, поскольку сегодня Адди работала допоздна, и сейчас уже было поздно, и у него создавалось ощущение, что разговор с Сьеррой не продлиться больше, скажем, десяти минут.
— Надеюсь, так и будет, — произнесла Адди вслух его мысли, не глядя, протягивая ему несколько столовых приборов.
— Детка, — позвал он.
Ее глаза обратились к нему.
— Я понимаю тебя. Но у Джонни и Иззи, по сути, дом с двумя комнатами, и вы с Из не можете ютиться в ванной вместе с Бруклином, чтобы быть рядом со своими мужчинами, пока они разговаривают с Сьеррой.
— Тогда поговорите с этой женщиной здесь, — предложила она. — А мы останемся наверху.
Ага.
Вот в чем дело.
Им обеим не нравилось, что их мужчины столкнуться с проблемой без них.
— Мельница принадлежала папе.
Она молчала.
— Мы хотим ткнуть ей этим в лицо.
Она взяла скребок с ручкой и жидкость для мытья посуды и принялась мыть кастрюлю, пробормотав:
— Как кажешь.
Он решил сменить тему.
Закрыв дверцу посудомоечной машины, он прислонился бедром к стойке и объявил:
— После того, как мы здесь закончим, я хочу, чтобы ты посмотрела, какие идеи у меня появились в отношении того, что я хочу сделать с хижиной.