Медленные пули
Шрифт:
А потом окончательно соскользнула в сон, утонула в воспоминаниях, не задерживаясь на спасительных бессонных отмелях.
Это был сон о войне.
Война в той мере, в какой она имела значение для тех, кто ее начал, закончилась. Сети больше нет, ни одна из сторон не может теперь поддерживать связь со своими рассеянными войсками. Почти все центры, где сосредоточилось население, подверглись ударам, многие города просто-напросто исчезли с лица земли, превратились в кратеры. Зоны боевых действий были разбросаны бессистемно: солдаты дезертировали, сбились в банды мародеров, охотящихся за едой, водой и медикаментами.
Такие же машины, как и она сама.
Она покружила возле вражеских сооружений и взяла на прицел фабричный модуль, с грохотом ползущий по морю барханов.
Встреча с модулем снилась ей много раз и теперь воспринималась как начало собственной метаморфозы. Она едва ли обладала сознанием, когда целилась в противника, но именно в этот момент был дан толчок эволюции, которая привела… которая завела ее так далеко во времени и пространстве. Хотя модуль был поврежден и уже давно бездействовал, она испытывала к нему необъяснимое сочувствие. Как к истрепанной, проеденной молью кукле. Она решила уничтожить его дискетным залпом, сочтя слишком мелкой целью для ядерного боезаряда. У нее, как у пчелы, лишь одно жало; пустив его в ход, она протянет недолго.
Заострив крылья, она ринулась вперед, чтобы на сверхзвуковой скорости впритирку к земле зайти на цель.
Еще мгновение – и она уничтожила бы модуль, но тот вдруг выпустил лазерный луч.
Фабричный модуль не попытался ее сбить, он отправил закодированное сообщение для смарт-среды в ее электронном мозгу. На первый взгляд сообщение выглядело вполне безобидно. Но она все равно потратила несколько микросекунд, проверяя его на вирусы, и лишь потом допустила в свой мозг.
Еще несколько микросекунд ушло на обдумывание.
Она догадалась, что это послание – в определенном смысле форма защиты. В электронный мозг загрузились тысячи симуляций. Все они проигрывали ее возможные атаки: вот дискетные снаряды вылетают, расходятся вращающимися пятнышками, а потом фабричный модуль сбивает каждый ответным ударом, так что они не успевают нанести ущерб.
Еще через несколько микросекунд она осознала, что именно имеет в виду модуль: «Уходи, ты зря теряешь время. Побереги боеприпасы для того, кого действительно сможешь уничтожить. Здесь ты успеха не добьешься – чуть заденешь мою броню, вызовешь несколько мелких системных сбоев…»
Тогда она подумала: «Да, но как насчет тех вариантов атаки, которые ты не учел?» Она нашла новые траектории и точки сброса. На основе полученных симуляций смоделировала свои собственные, чтобы определить, справится ли с ними фабричный модуль.
Результатом осталась довольна. Такие удары модулю не отразить.
Но что, если она ошиблась?
Она решила не атаковать, а послать одну из своих симуляций. Интересно, что на это ответит модуль. Время еще было: две десятых секунды, чтобы выбрать оптимальный вариант.
Целая куча времени.
В ожидании ответа она от нечего делать запустила самодиагностику и проверила оружие. Спустя целую вечность фабричный модуль отправил еще один лазерный луч. Она расшифровала сообщение, изучила его во всех возможных аспектах.
И поняла, что все слишком сложно. Фабричный модуль уже учел ее варианты. Он играет с ней, разоблачает ее блеф. И сейчас сообщил
«Попробуй, – словно говорил он, – и я заберу тебя с собой».
Он даже не попытается минимизировать собственный урон.
«Подумай об этом».
Да, ей требовалось время на размышления. Больше двух десятых секунды. Эта ситуация не учитывалась параметрами смарт-среды. Какой бы умной ни создали ее разработчики, такую вероятность они не предусмотрели.
Она вышла из атакующего режима, убрала крылья, приземлилась и зарылась глубоко в песок. Обеспечив себе безопасное убежище, отрядила для переговоров дистанционно управляемого разведчика, маленькую когтистую обманку, которая вылезла на поверхность в километре от своей носительницы.
С трудом преодолевая встроенные программные ограничения, она проанализировала противника.
Это был производственник, копающийся в отходах и руинах. Он мог изготовить все, что было заложено в его память. Оборудование и оружие. Например, запасные части для вражеской версии ее самой.
Она прокручивала эту информацию в мозгу еще несколько микросекунд.
Мозг засверкал, как пинбол-автомат при выигрыше. У нее появилась идея.
Она отправила фабричному модулю подробную схему самой себя, где были указаны износившиеся элементы, пределы усталости материалов, боевые повреждения. По большей части правда, но кое-что искусно преувеличено. Она как бы невзначай подчеркнула рабочее состояние своего главного боеприпаса и притворилась, что остальное оборудование в плохом состоянии. Надеялась, что модуль четко поймет послание. «Взвесь все за и против. Мне в любом случае осталось недолго. Я вполне могу покончить с собой самоподрывом и заодно уничтожить тебя».
Ответ она получила быстрее, чем рассчитывала. Поток схем, лавина чертежей и показателей производительности.
«Не торопись, наверняка есть возможность… заключить сделку. Я могу изготовить новый элемент для твоей турбины или запчасти для фюзеляжа… Почему бы нам это не обсудить?»
Все взвесив, она отправила чертежи деталей, в которых особенно нуждалась. В ответ фабричный модуль выслал сценарий: она садится на передний аппарельный въезд, механические руки меняют детали, потом она улетает в закат, обе машины остаются невредимыми.
«Да…»
Она вернула разведчика и вылетела из своего убежища в громовом вихре из огня и песка.
Фабричный модуль она не тронула, а потом больше никогда его не встречала. Наверное, впоследствии его уничтожила какая-нибудь машина поглупее, неспособная оценить все преимущества взаимовыгодного обмена. А может, он зарылся в землю и навсегда сделался отшельником.
Как бы то ни было, она увлеклась этой игрой.
В своих странствиях она встречала другие машины – не только вражеского производства. В конце концов перестала различать своих и чужих. Только одно имело значение: было ли у машины то, в чем она нуждалась. Если было, она прибегала к испытанной уловке – угрожала взорваться. В противном случае просто улетала без боя. Тут сказывался эволюционный отбор: машины, которым удалось так долго продержаться на войне, были умнее остальных. Подобно ей самой, они могли оценить выгоду честной сделки. Освоить искусство переговоров.