Медленный яд
Шрифт:
Тимур взял сахарницу. И почерпнул пару ложек.
– Если немного подсластить, он будет не таким противным, – порекомендовал он. – Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
– Тоже мне Америку открыл! Секрет не нов – чтобы подсластить горечь используйте сахар.
Я засмеялась и тоже взяла ложку. Но затем мне стало не по себе. Сколько сладких
Тимур заметил перемену в моем настроении и внимательно посмотрел на мое лицо, пытаясь заглянуть в глаза. А я почему-то снова занервничала. Я всегда нервничала, когда он вот так смотрел.
Я не донесла вторую ложку до чашки и просорила сахар на стол.
– Ой! – пискнула я и стала ладошкой сгребать сахар в кучку. Как из такой маленькой ложечки могло высыпаться так много?
– Оставь, – Тимур отвел мою ладонь в сторону, запретив собирать сахар.
Я опустила глаза и руки, сцепив их в замок между своими коленями. Его легкое прикосновение до сих пор жгло ладонь.
Несколько минут мы сидели в тишине.
– Мне было шестнадцать… – начал он, нарушив ее. – Мы с отцом сидели на кухне и тоже пили чай.
Я внимательно слушала.
– Ты ведь знаешь, что он не мой родной отец.
Это прозвучало как утверждение, а не вопрос. Но я все равно кивнула.
– Я смотрел футбол по телику и вдруг сказал: «Пап, подай сахар!» – продолжал он. – Я даже не заметил, что назвал его отцом. Это было в первый раз. Знаешь, словно на автомате.
– А он? – я закусила губу.
– Через секунду до меня дошло, я повернулся к нему и замер.
Я тоже замерла, слушая его. Это было какое-то откровение? Я не знала, но это был самый долгий и самый доверительный разговор, что между нами вообще был.
– Отец часто заморгал, чтобы не расплакаться при мне.
– Его тронуло, что ты назвал его отцом.
И это снова был не вопрос. Но Тимур тоже ответил.
– Да. У нас не всегда были гладкие отношения. Я узнал
– А что потом?
Тимур улыбнулся. По-доброму.
– Потом он меня официально усыновил.
Мне хотелось спросить, что случилось с его родным отцом, но я не стала этого делать. Для одного дня было уже достаточно откровений.
***
После нашего спонтанного чаепития я вернулась в свою комнату. Я готовилась ко сну. Приняв душ и надев шелковую сорочку, я сидела возле туалетного столика и расчесывала свои длинные волосы.
Я думала о Тимуре.
Он был таким мягким и добрым сегодня вечером. Он открылся мне, совсем чуть-чуть, но все же. Улыбка тронула мои губы.
– Какой ты, Тимур Рогозин? – спросила я пустоту.
Я не хотела обманывать того хорошего Тимура, не хотела его предавать, не хотела рыться в ящиках его кабинета, не хотела шпионить. Я симпатизировала ему и сейчас, хотя я еще ничего и не натворила, но я уже чувствовала свою вину перед ним.
Дверь спальни открылась. В комнату вошел Тимур. Я разозлилась мгновенно.
– Я же просила не входить без стука!
Глава 9
Ника
– Я помню, – кивнул муженек. Лицо Тимура было непроницаемым. Он привалился плечом к стене. – Но согласись, будет глупо, если я буду стучать, заходя в собственную спальню.
– Это моя комната!
– Вообще-то нет, милая, – усмехнулся он. – Она наша.
На Тимуре были тонкие пижамные брюки серого цвета и белая футболка. С наглой улыбочкой он стянул футболку через голову и бросил ее на стул. Медленно направился к кровати, позволяя мне его разглядеть. Но я не воспользовалась возможностью и отвела взгляд. Меня захлестнула волна возмущения, меня раздражало, что он был здесь! Воздух в помещении перестал быть только моим.
Конец ознакомительного фрагмента.