Медная луна
Шрифт:
— Бог ты мой! Что за слово!
— О тебе так точно не скажешь. — Снова автомобиль был предоставлен сам себе, а Ник испепелял спутницу глазами, и та, повинуясь необъяснимому порыву, скорчила кислую мину:
— Она-то наверняка легко заводит друзей.
Сдержанная реакция Бэннона электрическим током пробежала по ее телу. «Джоанна, что ты делаешь? — мысленно ужаснулась она, откидываясь на спинку сиденья. — По собственной воле лезешь в пасть ко льву».
Прошло целых три минуты, прежде чем Ник удостоил ее беглым взглядом.
— Дом Мюрреев в двух милях отсюда, — равнодушно отрапортовал он. — На другой стороне
— Им, должно быть, очень одиноко. — Впервые за весь день Джоанна не пыталась вложить в речь особый оскорбительный смысл.
— По нашим меркам — нет. Владения у них огромные, королева позавидует. И личная бухточка с пляжем, куда иначе чем на лошади или на лодке и не доберешься.
— Похоже, вы очень торопитесь, — сладким голосом пропела девушка.
Бэннон сбросил скорость, устало потирая глаза.
— Ты ревнуешь или просто нервничаешь перед встречей с незнакомыми людьми?
— Слава богу, ни то ни другое.
Джоанна хотела добавить еще что-то в этом же духе, но открывшийся за поворотом вид на залив вытеснил из головы все посторонние мысли. Попавшись вперед, девушка наблюдала за тем, как солнце, словно огромный медный щит, чинно погружается в океан, щедро одаривая и его и землю последними, самыми желанными лучами.
— Как здесь чудесно! Должно быть, они часто купаются, раз у них собственный пляж.
— В сезон засухи — да. А с октября по май разве что умалишенный рискнет здесь поплавать. В любом другом месте — пожалуйста, только не в море. В это время оно прямо-таки кишит водяными осами, или, как мы зовем их, стингерами. За последние годы было несколько несчастных случаев. А у аборигенов на севере даже существует обряд, обучающий малышей опасаться стингеров и морских дьяволов.
— Я знаю о существовании морских дьяволов, даже видела в музее самые опасные экземпляры, — с гордостью объявила девушка. Обидно, что снисходительно-поучительный тон лекции ставит ее на один уровень с юными дикарями. Она докажет свою осведомленность. — А что ты делаешь, когда подскакивает температура?
— Пью пиво. — Ник решительно не хотел воспринимать ее всерьез.
— А если отбросить шутки в сторону? — настаивала Джоанна, глядя на его упругий, подтянутый живот. — Не похоже, чтобы ты увлекался этим напитком.
— Обычно я выпиваю кружечку-другую. — Бэннон лениво потянулся. — Я деловой человек, и мне некогда сидеть и доходить, как говорится, до кондиции. Это привилегия туристов. А коль хочешь знать, где мы купаемся, — в нескольких милях от дороги в парке есть природные источники. Они образуют несколько прудов, площадью в три четверти акра, если не ошибаюсь, и соединяются узкими протоками. Мать-природа не пожалела сил на создание этого шедевра. А сколько там диких птиц и кенгуру! Парк принадлежит государству и охраняется местным попечительским советом, иными словами, там заповедник, что значит — ни тебе охоты, ни рыбалки. Зато животным — раздолье.
— А где эта дорога? — блестя глазами, поинтересовалась Джоанна.
— Дорога, — Ник недобро рассмеялся, — это длиннющее бетонное шоссе от Элиса до Дарвина. Его еще называют Стюартским шоссе.
— Ах да! Позор на мою несчастную голову! Естественно, если бы ты сказал «Стюартское шоссе», я…
— Так в том-то все и дело! Никто его так не называет. Местные жители зовут его просто «дорога»
Обветренное лицо Ника светилось неподдельной радостью, и Джоанна, не удержавшись, спросила:
— А далеко до твоей Баноуры?
— Четыреста миль на юго-запад, как раз на границе с Барклайским плоскогорьем. Будь послушной девочкой — и, может быть, мы заглянем туда на обратном пути.
— С преогромнейшим удовольствием составлю вам компанию, особенно если ваши глаза и дальше будут гореть, как сейчас.
— Это моя страна, детка. Древняя, необъятная, прекрасная дикая страна. А я ищу здесь счастья. Найду, построю своими руками. С помощью моего скота. Подчеркиваю: первоклассного скота и нескольких акций угледобывающих компаний.
Джоанна сидела потупясь, до глубины души тронутая горячей решимостью его слов. Неожиданно ей открылась новая сторона его натуры.
— Я искренне желаю тебе успеха.
Ник благодарно улыбнулся и указал на появившиеся вдалеке ворота. Мощные лианы и тропические вьюны густо заплетали их с обеих сторон, радуя глаз многообразием форм и расцветок. Мясистые листья низко свешивались над дорогой.
Несколько плавных поворотов — и перед ними показался дом. Белый, со вкусом отделанный особняк фасадом выходил на море, и даже неуклюжие сваи — непременная деталь тропической архитектуры, обеспечивающая постоянную и крайне необходимую во влажном климате вентиляцию, — не портили изящного вида постройки.
— Это лучшее место на земле! Твои друзья потрудились на славу!
— Да, они тоже так думают.
Ник поставил машину в тень раскидистой индийской смоковницы и повернулся к девушке:
— Учись наслаждаться самыми немудреными прелестями жизни.
Вздрогнув, Джоанна ответила полным негодования взглядом:
— И у тебя хватает наглости учить меня жить! Нет чтобы ободрить, успокоить человека перед встречей с незнакомыми людьми. Может быть, мне очень неловко.
— Да нет, только не это. У тебя все написано на лице, дорогуша. А с твоим пламенным темпераментом — кстати, он идеально подходит к твоим волосам — тебе ли смущаться посторонних?
Она промолчала, надув и без того полные, чувственные губы со слегка загнутыми вверх уголками.
— Очаровательное зрелище. — Ник не сводил с нее глаз. — Знаешь, Джоанна, раньше я почему-то не замечал, какие у тебя кокетливые манеры.
Словно подтверждая его слова, девушка соблазнительно повела бровью, изо всех сил пытаясь скрыть нарастающий в душе трепет.