Медноголовый
Шрифт:
— К сумеркам будем в Ричмонде, парни! — крикнул орудийным расчётам командир головного броненосца.
В подзорную трубу была хорошо видна столица мятежников. Солнце сверкало на высоких шпилях и крышах города на семи холмах. Глядя на теребимые ветром вражеские флаги, моряк поклялся про себя, что он не он будет, если ещё до конца дня не высадит с корабля десант и лично не сорвёт одну из этих презренных тряпок с флагштока. Но для этого надо было сперва превратить в руины форт, а уж потом прорываться к городу, дабы избавить армию от изнурительной осады. В общем, один бросок — и к вечеру Ричмонд в кармане.
Команды пяти кораблей зарядили пушки, подняли из речного ила якоря и устремились
— Не тратьте дыхание попусту! Перезаряжайте! — унял их восторги командир.
Вид на Джеймс-ривер. Форт Дарлинг, вершина Друри-Блеф.
Возглавил атаку бронированный корвет «Галена», под снарядами мятежников выруливший на огневую позицию. Крепко встав на якорь, корабль застопорил винт, дав течению развернуть корпус для бортового залпа. Капитан собирался, дождавшись момента, когда все пушки одного борта смогут выстрелить по форту на холме, отдать ещё и носовой якорь, остановив вращение судна, но помешал огонь бунтовщиков. Броневые пластины, которыми был обшит деревянный корпус «Галены» не сдюжили против пушек форта, деформируясь и отваливаясь целыми пластами. Последующие снаряды легко пронизывали оголившиеся деревянные борта, сея во внутренних помещениях смерть и разрушения. Вопли боли эхом отдавались под обшивкой, из верхних люков валил дым, сквозь крышки орудийных портов пробивалось пламя. Капитан приказал рубить якорную цепь, и корабль, чьи шпигаты сочились кровью, поволокся назад из пределов досягаемости орудий форта.
«Галену» сменил серьёзнее бронированный «Монитор». Металлом у него были обшиты и палуба, и башня. Почти трёхметровый винт взбивал коричневую пену, гоня к поверхности донную муть. Пушкари форта дали рассеяться дыму и навели орудия на новую, более трудную мишень. «Монитор» имел плоский, почти не поднимающийся над уровнем воды корпус, посреди которого была установлена круглая шестиметровая башня. С вершины холма он выглядел, как железный торт, плывущий на мокром жестяном подносе по реке. Клуб дыма вырвался из башни, свидетельствуя, что дополнительная паровая машина задействована для поворота башни, и два огромных башенных орудия наводятся на форт.
— Пли! — рявкнул командир батареи южан.
Пушки форта изрыгнули пламя и отлетели назад. Ядра и шрапнель стеганули по броненосцу и рядом. Большей частью — рядом, подняв водяные столбы без вреда для корабля. Впрочем, те, что попали в цель, отскочили от палубы и тоже канули в реку.
Моряки «Монитора» открыли орудийные порты. Судно содрогалось при попадании вражеских снарядов в корпус, а в башню ядро ударило, как в барабан.
— Огонь! — скомандовал башенный офицер.
— Выше не идёт! — доложили ему, — Мы не можем задрать стволы, чтобы бить по гребню холма!
На обшивке башни разорвалась шрапнель, выбив из-под заклёпок внутри башни тучу пыли. Фонтан недолёта плеснул через порты водой.
Командир башни прикинул взглядом, куда направлены орудия. В склон. Прямо под фортом.
— Выше не идут… — оправдывался старший расчёта под визг осколков по многослойной броне толщиной в двадцать
Главная паровая машина пыхтела в недрах броненосца, противостоя течению. Каждые несколько секунд по броне щёлкала винтовочная пуля солдат-южан, засевших на берегах.
— Всё равно огонь! — рявкнул башенный офицер.
«Монитор» выстрелил, вздыбив два грязевых фонтанчика ниже форта. Вражеские снаряды молотами били по броне палубы и плюхались в воду, заливая брызгами воздуховоды двигателя. Рулевой броненосца, отчаянно борясь с боковым тяговым усилием винта, пялился в смотровые щели рубки, не видя ничего, кроме воды и дыма. Броненосец дал второй залп, и отдача башенных орудий утопила корму в воду на три десятка сантиметров, но форт южан был построен слишком высоко.
— Поворачивай назад! — зло распорядился капитан, и рулевой послушно завертел штурвал.
«Монитор» убрался ни с чем вслед за «Галеной», провожаемый улюлюканьем пехоты южан с берегов.
Мимо «Монитора» проплыл третий броненосец, «Наджетак». Заряды его первого бортового залпа упали с недолётом, второго, наоборот, провизжали над фортом, сшибив деревья за ним. Третий залп должен был точно накрыть упрямую батарею южан. Сорокапятикилограммовые заряды ждали искры во чреве морских пушек Паррота. Расчёты отступили назад, сержант одного из орудий первым рванул шнур фрикционного воспламенителя. Но тяжеленная громадина вместо того, чтобы выстрелить, взорвалась сама, в куски разнеся орудийную прислугу и расшвыряв со свистом осколки казённика. От взрыва детонировал заряд, приготовленный у соседней пушки. Полыхнув, он выпотрошил ближайшего к нему артиллериста, увешав внутренностями несчастного, как в лавке мясника, туго натянутую верёвку лебёдки подъёмника боеприпасов. Вражеская шрапнель добавила хаоса, она влетела через открытый порт и убила на месте двух тянущих пожарный рукав матросов. Вспыхнувший на орудийной палубе пожар выгнал артиллеристов на корму, где они стали добычей метких стрелков с берега. Корабельные помпы справились с пожаром, но «Наджетаку», так же, как и «Галене» с «Монитором» мгновениями раньше, пришлось бесславно ретироваться. Две канонерки так и не рискнули подставить деревянные борта под снаряды пушек форта, постреляли издалека для острастки, а затем флотилия северян оставила форт Дарлинг в покое, вернувшись восвояси.
В Ричмонде канонада слышалась, как весенний гром. От неё дрожали оконные стёкла, и покрывалась рябью поверхность разноцветных зелий в бутылочках на витрине салона мсье Дюкена. Двенадцать сотен негров, гнущих спины в преисподних Тредегара, с надеждой прислушивались к отдалённому громыханию, а надсмотрщики беспокойно поглядывали сквозь пыльные окна наружу, словно ожидая увидеть флот уродливых броненосцев янки, пачкающих чёрным дымом небо над пристанями Рокетт-лэндинг. Но река была девственно пуста, и её воды тревожил разве что ветер. А пушки продолжали греметь всё долгое и душное утро.
Здание ратуши в Ричмонде.
Под грохот пушек у подножия лестницы ратуши собрался митинг свободных граждан. На верхних ступенях под величественными колоннами мэр Ричмонда и губернатор Виргинии клялись, что город не будет сдан врагу, пока в их жилах течёт хоть капля крови, а в сердцах есть хоть капля гордости. Они обещали драться за каждую улицу, за каждый дом, и заверяли, что Джеймс-ривер покраснеет от крови янки, прежде чем Ричмондом завладеет северная тирания. Слушатели, вооружённые чем Бог послал, подбадривали ораторов криками.