Медный король
Шрифт:
Небо, пригаснув до бледно-опалового цвета, будто передумало темнеть и затаилось, выпустив три-четыре ярких звезды. Зубчатые верхушки гор обрамляли его, как спокойное озеро.
Лукс шел впереди, по-прежнему неся на спине Яску. Развияр пробирался следом. Вслед что-то кричали головорезы Дол-Шерта: сперва угрожали и велели остановиться, потом кинулись нагонять, не упуская подопечных из виду. К ним подтягивалась подмога.
– Что там? – сварливо спросил Развияр.
– Дым! – выкрикнула Яска. –
Развияр вдруг узнал это место. Вот вышка, на которой когда-то сидел лучник. Вот поворот дороги, за которым замок скрывается из виду.
– Дым? Где?!
– Там! Выше!
Теперь Развияр и сам чувствовал этот запах. Мельком вспомнил рассказ плотогона Яшмы: нашел в развалинах чашку, видел дым высоко по склону…
– Ты должен посмотреть, – сказала Яска, тяжело дыша. – Мы не подходили близко… Ты должен сам…
Лукс вдруг припал к земле всеми четырьмя лапами. Яску бросило ему на спину.
– Богиня Воф, – Лукс содрогнулся от головы до кончика хвоста. – Я не пойду туда. Это же…
Он смотрел вперед, туда, где в сумерках виднелся столб черного дыма.
– Да, – сказал Развияр, чувствуя, как к нему возвращаются силы. – Кто нашел? Ты, Яска?
Он сжал ее так, что она запищала:
– Пусти!
– Ваше могущество…
– Пусти, дурак!
Лукс сглотнул:
– Я… не пойду туда. Не люблю их.
– Подожди здесь. Яска, ты тоже.
– Я пойду с тобой! Я это нашла…
– Подожди здесь.
Новое гнездо обнаружилось рядом со старым – ниже на один поворот дороги. Не было ни камней, какими обычно обкладывают яму огневухи, ни блоков, ни цепей, ни охранников; Развияр задержал дыхание, прикрыл лицо рукой и заглянул вниз, в яму, в гнездо.
Глаза сразу же начали слезиться от дыма и жара. Моргая и смахивая слезы, Развияр увидел маленькую, тощую, с длинным хвостом птичку, похожую на большого черкуна. По ее перьям бегали искры. Она сидела, развернув огромные прозрачные крылья – прикрывала кладку из трех яиц, раскаленных докрасна, похожих на большие уродливые головы.
Развияр выпрямился, чувствуя, что не хватает воздуха. Отполз в сторону, отдышался. Ни одной мысли не было в голове, только стучала кровь.
Он оторвал лоскут от плаща и обвязал лицо. Задержал дыхание и снова склонился над гнездом. Длинный меч гекса доставал почти до самого дна.
Развияр навалился грудью на горячие, прокопченные камни. Острием меча выкатил яйцо из-под крыла раскаленной птицы; та сидела, не двигаясь, только следя за Развияром парой больших, огненно-красных, с виду влажных глаз.
– С-спасибо, – пробормотал Развияр в тряпку, закрывающую лицо. Закашлялся: ткань не защищала от дыма. Щурясь, несильно ударил мечом. Яйцо не поддалось; оно было, наверное, слишком маленькое, слишком недавно огневуха его снесла, и личинка не успела развиться…
Он задыхался. Дым выедал глаза. Черный меч гекса не был виден – сливался с тьмой. Почти не глядя,
Полыхнуло жаром. Развияр отлетел от края гнезда – с обожженным лицом, без бровей и ресниц. Внизу закричала Яска. И сразу же, освещая собой склон, поднялась из гнезда личинка огневухи. Зависла в воздухе, развернув острые крылья. Посыпалась сажа, будто пыльца.
На другое утро, как только рассвело, к единственному входу в замок подошли Развияр под руку с Яской. Следом Дол-Шерт вел десятка три головорезов, самых отважных из имеющихся в наличии. Появление огневухи напугало «стражников» куда больше, чем перспектива попасть под обстрел; в ее присутствии люди Дол-Шерта, близкие к истерике, готовы были убивать направо и налево.
Развияр вышел на открытое пространство перед галереей. Подал руку Яске, помог спуститься с уступа. Бывший моряк, чуть замешкавшись, выбрался следом. Огненная личинка уселась перед ними на камень, сложив крылья на спине, будто огромные ладони.
Развияр почувствовал – услышал – как защитники замка увидели огневуху сквозь бойницы. Загрохотали сапоги по галерее, заметался ветер, кто-то сдавленно вскрикнул. Из замка вырвалась стрела – одинокая, пущенная от страха и отчаяния. Развияр сразу понял, что она ни в кого не попадет. Так и случилось; люди Дол-Шерта, вопреки приказу, ответили жидким нестройным залпом – десяток стрел ударились о стену, бесполезно, панически.
– Не стрелять, – выплюнул Развияр, повернув голову к бывшему моряку. – У тебя солдаты – или сброд?
– Не стрелять! – рявкнул Дол-Шерт.
Бледные Яскины щеки медленно краснели, наливаясь жаром изнутри.
– Что дальше? – сквозь зубы спросил Дол-Шерт.
– Ждем.
У Яски дрожали ноздри. Играли, будто дразнили ветер.
– Зачем ты взял девчонку?
– Чтобы продемонстрировать добрые намерения.
– Свою бабу? Или она уже не твоя?
– Если ты не заткнешься, предводитель…
Развияр осекся. Напряжение передавалось ему, язык делался до неприличия самостоятельным и гибким, хотелось говорить без остановки, угрожать, поносить, издеваться, но он заставил себя замолчать. Сколько времени прошло? Достаточно ли, чтобы паника в галерее улеглась, чтобы они всерьез задумались о путях спасения? Почему молчит Бран?
– Эй, люди в замке! – крикнул Развияр. – Вы знаете, что за тварь у меня, вы их видели! Она будет повиноваться мне еще три дня и три ночи, и по приказу выжжет все живое в замке!
Он замолчал. Бойницы смотрели на него – кресты, зигзаги, тонкие линии будто пытались сложиться в письмена и обрести смысл.
– Мне не надо вашей крови! – Развияр повысил голос. – Мы с вами были товарищами! Пусть выйдет Бран, я его не трону, просто хочу поговорить!
Яска вдруг схватила его за руку. В этом жесте был ужас.