Медный кувшин

Энсти Томас

– Я… я… очень рад вас видеть, – сказал Гораций сколько мог сердечнее… – Чем могу служить вам?

– Ничем. Разве не оказал ты мне величайшую услугу, освободив меня! Вырваться из сосуда – приятно! И моим освобождением я обязан тебе!

Значит, все была правда! Он в самом деле освободил пленного гения или джинна – или как его там? – из той бутыли! Он знал, что теперь не спит, хотя желал бы, чтобы это оказалось сном. Впрочем, раз уж так вышло, то лучше всего было принять довольный вид и как-нибудь убедить это нелепое существо, чтобы оно исчезло и оставило его в покое.

– О,

это пустяки, мой дорогой, – сказал он. – Не думайте больше об этом. Я… как будто вас понял, что вы хотели отправиться в путешествие в поисках Сулеймана?

– Я был и вернулся. Я посетил различные его владения, надеясь случайно услышать о нем, но воздержался от прямых расспросов, чтобы ими не возбудить подозрений и чтобы Сулейман не узнал о моем освобождении прежде, чем я добьюсь свидания с ним и вымолю у него прощение.

– О, это вряд ли могло случиться, – сказал Гораций. – Если бы я был на вашем месте, то сейчас же вернулся бы и продолжал бы странствовать, пока не нашел бы Сулеймана.

– Мудро было сказано: «Не проходи мимо двери, не постучав в нее, дабы, по несчастью, за ней не оказалось то, чего ты ищешь».

– Именно, – сказал Гораций. – Осмотрите каждый город внимательнее, дом за домом, и не пренебрегайте ни малейшим указанием. «Если сразу нет удачи, – снова, снова начинай», – как учит один из наших поэтов.

– «Снова, снова начинай!» – повторил джинн с почти безумным восторгом. – Поистине божественно одарен был тот, кто сложил подобный стих.

– Он имеет великую славу мудреца, – сказал Гораций, – и этот его стих считается одним из самых удачных. Не думаете ли вы, так как Восток довольно густо заселен, что чем скорее вы последуете совету поэта, тем выйдет лучше?

– Может быть, это так, как ты говоришь. Но знай, о, сын мой, что где бы я ни странствовал, я никогда не перестану измышлять, как бы получше вознаградить тебя за твою ко мне благосклонность. Потому что благородно было сказано: «Если бы я обладал богатством и не был щедрым, пусть моя голова никогда бы не поднялась».

– Мой добрый друг, – сказал Гораций, – поймите, пожалуйста, что если бы вы предложили мне награду за… за простую вежливость, то я должен был отклонить ее.

– А разве ты мне не сказал, что сильно нуждаешься в заказчиках?

– Так было в то время, – сказал Гораций, – но с тех пор, как я имел удовольствие видеть вас в последний раз, мне попался такой, что лучшего я и не желаю.

– Я поистине радуюсь, слыша это, – ответил джинн, – ибо этим ты показываешь мне, что мне удалось оказать тебе первую услугу, которую ты потребовал.

Гораций с горестью принял такую весть – она задела его гордость; сначала он мог только с трудом прошептать:

– Вы… вы послали его ко мне?

– Я, и никто другой, – сказал джинн, сияя от удовольствия, – ибо в то время как я, незримый людьми, кружился в воздухе, решив заняться твоим делом прежде, чем искать Сулеймана (мир ему!), я случайно подслушал, как одно человеческое существо цветущей внешности громко сказало на мосту, что желает воздвигнуть для себя дворец, но не может найти зодчего. Тогда я, заметив тебя издали у открытого окна, перенес его туда в передал в твои руки.

– Но он знал мою

фамилию… у него была в карманах моя карточка! – сказал Гораций.

– Я снабдил его ярлыком с обозначением твоего имени и жилища, чтобы он не оказался несведущим.

– Ну, слушайте, г. Факраш, – сказал несчастный Гораций, – я знаю, вы действовали с добрым намерением, но… иногда больше не делайте ничего подобного! Если бы мои собратья по профессии как-нибудь узнали об этом, меня обвинили бы в нарушении профессиональной этики. Мне и в голову не приходило, что вы предоставите мне клиента таким путем, иначе я бы не допустил до этого.

– Это была ошибка, – сказал Факраш. – Но ничего! Я отменю все это и придумаю другие средства послужить тебе.

Гораций простонал. Отменить это! Как же можно все это расстроить без явного скандала?

– Нет, нет, – сказал он. – Ради Бога, оставьте все как есть, а то напортите еще более. Простите меня, дорогой г. Факраш, я боюсь, что кажусь неблагодарным, но я так был поражен. И в самом деле, я вам чрезвычайно обязан. Хотя способ, который вы употребили, был… был немного некорректен, вы все-таки оказали мне огромную услугу.

– Это ничего, – сказал джинн, – в сравнении с теми услугами, которые я надеюсь оказать такому великому благодетелю.

– Нет, право, вы не должны стараться сделать еще что-нибудь для меня, – настаивал Гораций, чувствуя необходимость раз и навсегда пресечь все дальнейшие попытки джинна к оказанию ему благодеяний. – Вы уже достаточно сделали. Ведь благодаря вам мне поручено строить дворец, вследствие чего я долгое время буду очень занят и счастлив.

– Значит, сыны человеческие очень любят тяжелый труд? – спросил изумленный Факраш. – У джиннов это совсем не так.

– Я люблю свое дело ради него самого, – сказал Гораций. – А кроме того, приведя его к концу, я получу много денег, что особенно важно для меня теперь.

– А почему, сын мой, ты так желаешь себе богатства?

– Потому что, – сказал Гораций, – кто недостаточно обеспечен в наше время, тому нельзя жениться.

Факраш улыбнулся со снисходительным состраданием.

– Как превосходно сказал один из древних: «Кто вознамерился жениться, подобен человеку, опускающему руку в мешок, где сидят много тысяч змей и один угорь. Однако же, если так решит рок, то он может вытащить угря». Ты благообразен и находишься в тех летах, когда естественно желать любви девицы. Итак, мужайся духом и гляди весело: возможно, что когда у меня будет больше свободного времени, я найду тебе подругу, которая порадует твое сердце.

– Пожалуйста, не беспокойтесь и не ищите для меня ничего подобного! – поспешно сказал Гораций, мысленно представляя себе какую-нибудь беспомощную и оскорбленную незнакомку, существо, кинутое в его жилище, как мешок с углем. – Уверяю вас, я предпочту найти себе жену обычным путем, что я и надеюсь вскоре сделать благодаря вашей доброте.

– Разве есть уже какая-нибудь дева, по которой томится твое сердце? Если так, не бойся назвать мне ее имя и жилище, и я достану ее для тебя.

Но Вентимор уже ознакомился с восточными методами джинна и усомнился в его такте и скромности по отношению к Сильвии.