Медный лоб
Шрифт:
"Добра-то, добра..."
Не добро там лежало, а всякая фигня, по моему мнению.
"Да тут нашего нет ничего. Почти все, то, что ты приказал в храме забрать. Сам ведь просил",- отозвался я.
Тут и в самом деле лежало много всякого, чему я даже названия не знал...
Руки мои сами собой задвигались. Бог, куда лучше разбиравшийся в этом мусоре, взял дело в свои руки.
"Дрянь, дрянь, дрянь.... Это вот отложи. Это вообще выброси. Тоже дрянь..."
Он не радовал меня разнообразием.
"Зачем мы вообще тогда туда полезли?" - возмутился
"Ну... мало ли что там могло быть?
– ничуть не смущаясь, сказал Ринхас.- Да и всегда мне хотелось побывать там, а тут такая оказия..."
К тому времени, как я закончил разбираться в наворованном нами барахле, вернулся Парликап с просветленным лицом. На вопросительный взгляд Энгель-Суфата он брякнул мешочком с деньгами. Теперь оставалось ждать отхода корабля.
Времени на это ушло немного.
Мои товарищи не успели толком поесть, как в зал забежал мальчишка и, углядев Парликапа, призывно взмахнул рукой.
– Пора, - подобрался Энгель-Суфат.
– Госпожа, ты готова?
Первым вышел Парликап, следом - девушки, за ними Энгель-Суфат. Он бросил хозяину золотой, но видно наша щедрость показалась хозяину недостаточной. Скорее всего, он ошибся и посчитал нас теми, с кого можно содрать побольше.
– Мало. Добавить надо...
Отрезая меня от двери, за спиной хозяина встали еще двое. У каждого по дубинке в руках. Я не стал противиться - каждый ведь зарабатывает, как может. Вернувшись обратно, я вытащил монетку побольше размером, положил её на стойку.
Хозяин довольно усмехнулся.
Зря он это сделал. Не люблю я таких улыбок.
Пригляделся, как расположены волокна в дереве и, улыбаясь самым дружелюбным образом, начал вдавливать монету в доску. Медленно-медленно, голыми пальцами...
С тихим треском та входила в дубовую столешницу, сгоняя улыбку с хозяйских губ. Я провел сверху ладошкой. Не подцепишь. Монетка держалась крепко, значит, память будет долгой.
Согнутым пальцем я постучал рядом, оставляя в деревяшке глубокие вмятины. Мелькнула мысль разрубить стойку рукой, но я остановился - с монеткой на виду это будет смотреться убедительнее.
– Нам для хороших людей ничего не жалко. Как свои кончатся - эту достанешь...
Остановить меня они не посмели.
Когда я подошел к берегу, наши уже устроились.
Судно хозяева загрузили по полной. Даже удивительно, что нам там нашлось место - всю палубу заставляли тюки, корзины и несколько бочек не то с пивом не то с вином. С реки несло сыростью, но на корабле пахло чем-то еще мне незнакомым. Повсюду, щекоча ноздри, висел какой-то сухой травяной запах.
Девушек посадили в единственную каюту, посреди палубы. Энгель-Суфат встал около двери, а Парликап принюхиваясь и морщась, пошел разговаривать с хозяином судна.
Вскоре он вернулся. Брови хмуро сошлись над переносицей.
– Запах. Запах чуете? Они же смех-траву везут.
Я пожал плечами.
– У нас за её хранение смерть полагается, - объяснил Парликап, видя, что я не понимаю о чем речь.
– С отягчающими. Да и тут, верно, по головке
Энгель-Суфат дернулся к купцу, но сделав шаг, остановился, только выругался шепотом. Корабль уже отвалил, да и выбирать-то нам было не из чего. Местные коррупционеры, получив свое, оживленно переговариваясь, отправились к едальне. Они шли, оглядываясь на нас и ухмыляясь, словно рассказывали о нас гадости. Ну и ладно. Тьфу на них. Раз таможня дала добро... Может быть и обойдется?
Я прошелся туда-сюда по небольшой палубе и принялся глазеть по сторонам. Мог бы сказать, что на сердце было как-то неспокойно, но вот беда - не было у меня сердца. А вот опасение какое-то имелось.
Теперь, зная, что именно везем, мне казалось, что приходится путешествовать в каком-то плавучем притоне. В одном месте сошлись наркота, винище и принцесса. На Земле все это и по отдельности пользовалось нешуточным спросом, а тут все вместе, как комплексный обед. Ой, не к добру все это. Очень может быть желающие прихватить чужое найдутся и тут. Вон в Голливуде половина боевиков вокруг этой коллизии вертится: одни наркотики перевозят, а другие - отбирают.
Думая об этом я, по еще человеческой привычке уселся на палубу и, прислонившись спиной к грузу, принялся разглядывать берега, мимо которых шли. Последние домики городка вскоре остались позади и теперь там проплывали то заводи, заросшие чем-то похожим на земной камыш, то спускавшиеся к самому берегу редкие деревья.
Солнце уже поднялось над лесом и потихоньку выжигало туман над водой.
Я поглядывал по сторонам не просто так - понимал, что, раз уж за нами идет охота, то вполне из-за деревьев или из камышей могут прилететь копье или стрела. Может быть, не так быстро это случится, но со временем - наверняка. Снова пришло удивление своим добросердечием. Прибили бы этих троих и голова бы сейчас не болела. Или хотя бы лошадей следовало у них отобрать да связать покрепче.
"Так не интересно будет", - раздалось в моей голове.
"Что?" - я опешил.
"Не интересно!" - повторил Ринхас.
"Да ты понимаешь что говоришь?"
Только слушать меня уже было некому. Пропал мой покровитель. Зато теперь я точно знал, чем объясняется этот внезапно на нас накативший приступ человеколюбия. Хочется моему Богу посмотреть, как мы из очередных им организованных неприятностей выпутываться будем. Друг называется...
Этот никому неслышимый разговор взбодрил меня. Теперь ясно, что нападение обязательно состоится. Остается не пропустить его.
Несколько раз я привставал, пристально вглядываясь в зелень, но ничего там не происходило. Я даже хотел выдвинуть свои глаза, как меня научил Ринхас, но, подумав, что случится после этого с корабельной командой, поостерегся. Незачем оставлять после себя след из легенд.
Глядя по берегам я не оставлял без внимания и небо. Несколько раз перед глазами мелькала в небе какая-то птица...
Птица...
Птица?
Что-то нехорошее снова колыхнулось во мне. Или это паранойя проснулась и дала о себе знать?