Медный лук
Шрифт:
— Сколько стоит? — рявкнул юноша.
Девушка с золотыми сережками в ушах пристально взглянула на него:
— Голубую краску достать трудно. Два сикля [57] .
Он понимал — она просит слишком много, но откуда ему знать, сколько надо? Да и не будет он торговаться. Даниил заплатил, проклиная себя за нерешительность, особенно когда увидел — она обрадовалась, мочи нет.
— Нитки? — он следил, как девушка ищет подходящую нить. — А иголка у тебя есть?
57
Сикль (евр.
Торговка рассмеялась:
— Иголок я не продаю. Уж, верно, у твоей жены есть иголки.
Он ничего не ответил, но покрасневшие щеки юноши снова заставили девушку расхохотаться.
— Подарок? Тогда понятно. Подожди, сейчас найду. Вот, бери одну из моих. Я с тебя денег не возьму, — попыталась она загладить свою вину — уж больно много заработала на покупке.
Даниил взял сверток и зашагал прочь, щеки и уши по-прежнему пылали.
Лия поверить не могла — полотно для нее! Одно только прикосновение к гладкой, нежной ткани доставляло ей такое удовольствие, что Даниил страшился начать разговор о шитье платья. Он выждал два дня и только тогда достал нитки и иголку. Лия наблюдала за его неуклюжими попытками вдеть нитку в иголку и вдруг так неудержимо расхохоталась, что иголка выпала у него из пальцев. Он и не знал, что сестра умеет смеяться! Смех умолк, как только он поднял голову и взглянул на нее.
— Даниил! Ты держишь иголку как кузнечный молот. Дай ее мне.
— А ты умеешь шить? — удивился он.
— Всякий умеет шить. Даниил, ты не рассердишься, если я сошью себе платье из этого полотна?
Сквозь открытую дверь кузницы он наблюдал, как сестра разложила ткань на полу и выкраивает платье, ловко поворачивая кусок полотна то в одну, то в другую сторону. Хвала Создателю! Может, она даже сумеет сшить ему новый плащ?
Глава 14
Все началось с невинного вопроса.
— Даниил, а что такое свадьба?
Он глянул на сестру, устроившуюся по другую сторону циновки с глиняной посудой. Они припозднились с утренней трапезой. Давно пора открывать дверь кузницы, но сегодня Даниил не торопится. Чуть не до утра гулял он на свадьбе у своего нового друга Нафана, сына сборщика податей. Теперь ноги-руки еле двигаются, голова плохо соображает. Только бы Лия перестала мучить его бесконечными вопросами.
Как же мало девочка знает о мире за глинобитными стенами. Что, бабушка никогда ей ничего не рассказывала? Когда они только поселились здесь, в доме Симона, брат с сестрой ели и работали почти всегда в молчании. Не привыкший к одиночеству, Даниил постепенно стал разговаривать с Лией, как раньше с Самсоном, просто думал вслух, не ожидая ответа. И Самсон, и Лия все больше молчали, но, к удивлению юноши, оказалось, что сестра все запоминает. Скоро Лия стала задавать вопросы, странные, не по возрасту детские, являя полное незнание жизни. Позже, после знакомства
— Это такое торжество, — медленно приступил он к рассказу, — когда мужчина приводит в дом невесту. Его друзья собираются вместе и желают ему счастья.
— А у невесты есть подруги?
— Само собой разумеется, такую кутерьму устроили, болтали без остановки и все разом.
— А сколько народу пришло на свадьбу Нафана?
— Не так уж много, наверно, меньше, чем обычно. Конечно, я не был на свадьбах с тех пор, как… — с той самой далекой ночи, когда он нес факел в свадебной процессии дяди. Он заторопился дальше. — Понимаешь, Нафан стыдится своего отца — он сборщик податей и прикарманивает деньги — и поэтому отказался от его помощи. Наверно, свадьба была бедная, но Нафан доволен.
— И вы ели всякие вкусности?
— Да, лепешки и фрукты, и пили виноградное вино, — как же он не подумал, даже в голову не пришло принести ей хоть чуточку.
— Рассказывай дальше, Даниил! — глаза девочки сверкали.
Вот бы ему обрести дар слова, но нет, он не Иоиль:
— Сперва мы отправились в дом невесты. Для Нафана и Деворы приготовили гирлянды из цветов, свадьба была в саду, потому что в доме слишком мало места.
— А невеста красивая?
— Не знаю. Нафану, наверно, нравится.
— Такая же красивая, как Така?
В первое мгновение Даниил ужасно смутился, но потом вспомнил, Така — единственная девушка, которую сестра знает.
— Нет, — честно ответил он, — не такая красивая.
— А платье? Расскажи про платье, — Лия улыбалась, щеки ее раскраснелись.
— Платье… — тут он совсем растерялся. — Кажется… да, белое. А на голове тонкое покрывало и цветы. И мы все пошли к новому дому Нафана — настоящая свадебная процессия. Мальчишки играли на дудках, мы несли факелы, а старики бросали на невесту рис и зерно.
— Зачем?
— Такой обычай… Чтобы у нее была хорошая, большая семья. И все пели, и кричали, хлопали в ладоши и притопывали ногами.
Он замолчал, заметив тревогу в глазах сестры. Даже упоминание о крике ее расстраивало. Она не могла вообразить, что такому шуму и гаму можно радоваться. Он встал, принялся убирать посуду. Но Лия не двигалась, растревоженная его рассказом.
В конце концов она спросила:
— А невеста Нафана теперь все время живет с ним в одном доме?
— Конечно. Как наши мама с папой.
— Даниил, — медленно произнесла девочка, — а когда ты приведешь сюда невесту, куда я денусь?
— Что за глупый вопрос, — от неожиданности он заговорил почти грубо. — Я не собираюсь жениться.
— Почему?
— Потому что у меня нет времени для подобных глупостей. Придется подождать до тех пор, пока мы не избавимся от последнего римского солдата.
— А Нафан сделал глупость, да?
— Нафан — другое дело, — Даниил окончательно потерял терпение. — Я дал клятву. Цель моей жизни — прогнать отсюда этих римских хозяев.