Медовое путешествие втроем
Шрифт:
Никита издал смешок.
– Меня предупредили, что у вас крутой характер.
– Точно, – подтвердила я. – И его крутость в том, что, отдав энную сумму, я хочу получить взамен заранее оговоренную услугу. Начинайте.
Лавренев откашлялся.
– Хорошо. Марина Бойко, двадцать один год, блондинка, глаза голубые, рост метр восемьдесят, вес пятьдесят три килограмма, работала танцовщицей в клубе «Дансинг». Пропала пять лет назад. Проживала вместе с гражданским мужем Федором Скуковым, управляющим вышеупомянутого заведения. Его убили через четыре месяца
– Как вы догадались, что принесенная мною прядь с головы Марины? – недоумевала я.
Лавренев чихнул прямо в трубку.
– Лаборатория существует при коммерческом объединении, которое занимается разными проблемами, в том числе и поиском пропавших. К нам обратились родители Бойко, они принесли образцы ДНК дочери.
– Зачем? – снова не поняла я.
– Не всегда найденное тело можно опознать визуально, – объяснил эксперт. – Если труп пролежал…
– Понятно, спасибо, – остановила я его.
– В нашей базе хранятся материалы по Бойко, – продолжал Лавренев. – Отец и мать девушки до сих пор надеются установить, что случилось с дочерью. Я просто прогнал результат исследования волос по базе, и выпало совпадение. Можно утверждать, что Эмма Глебовна Бойко и Марина Викторовна Бойко – мать и дочь.
– Так исчезнувшая жива? – воскликнула я.
– На этот вопрос ответа нет, – меланхолично произнес Лавренев.
Я решила заехать с другой стороны:
– А сколько лет волосам?
– Уточните вопрос, – попросил Никита. – Что вы имеете в виду: какое время они росли на голове или когда их срезали?
Я подпрыгнула на сиденье от нетерпения.
– Второе.
– Здесь я бессилен, – признался Никита. – Правда, недавно был предложен метод, основанный на деградации ДНК из корней волос. Давность до трех месяцев теоретически можно установить. Но до практического применения метода семь верст лесом скакать.
Я приуныла, но быстро сообразила, как действовать дальше.
– Дайте телефон родных Бойко.
– Ну… – протянул Лавренев.
– За отдельную плату, – живо добавила я.
– Нет, – отказал эксперт, – данную услугу я оказать не могу. Если еще понадоблюсь, обращайтесь.
Я подержала в руке пищащую трубку, потом позвонила Сергею Дьяченко и попросила:
– Помоги отыскать адрес Эммы Глебовны Бойко. Года рождения не знаю, вероятно, женщина не моложе сорока и не старше шестидесяти пяти лет. Имя не самое распространенное, думаю, в Москве дам с таким именем немного. Пожалуйста, не говори, что трудно посмотреть в компьютере. Это даже я могу сделать, если приобрету нужную программу. Просто времени нет.
Сережа засопел, зашуршал чем-то, потом официальным тоном заявил:
– Искомое лицо скончалось четыре месяца назад. Проживало по адресу: Дегтярный переулок, дом пятнадцать.
Я приуныла, но решила не терять надежды:
– А муж Бойко жив?
Дьяченко закряхтел, несколько раз кашлянул и заявил:
– Зарегистрированный по тому же адресу Виктор Юрьевич Бойко умер… погоди… Они с женой отправились на тот свет в один день. Может, попали
– Спасибо, – мрачно поблагодарила я приятеля, понимая, что тоненькая ниточка оборвалась.
– Пожалуйста. Остальные тебе не нужны? – вдруг спросил Сергей.
Я вздрогнула.
– Кто?
– В квартире также прописаны Глеб Викторович Бойко и Анжела Михайловна Осипова, – объяснил Дьяченко. – Первый – сын умерших, а вторая, полагаю, их невестка. Была еще Марина Викторовна, но она тоже покойница.
– Дай мне их телефон! – закричала я. – Вернее, все номера, по которым можно отыскать Глеба и Анжелу.
– Зачем они тебе? – решил позанудничать подчиненный Дегтярева.
– Немедленно называй номера! – потребовала я. – Найди домашний и мобильные. Если ты этого в ближайший час не сделаешь, я навру Александру Михайловичу, что ты в его отсутствие катался на рыбалку с Андреем Владимировичем Гудковым, главным недоброжелателем Дегтярева, на все выходные.
– Полковник тебе не поверит, – без особой уверенности в голосе заявил приятель.
– Отлично знаешь, как я бываю убедительна и прекрасно нахожу аргументы для Александра Михайловича, – наседала я. – Кстати! Сама могу нарыть информацию, умею пользоваться Интернетом, просто ноутбука под рукой нет.
– Зачем сразу в бутылку лезть? – забубнил Дьяченко. – Я же тебе не отказал. Интеллигентная женщина, а шантажом занимаешься. Сейчас эсэмэской инфу пришлю.
– Спасибо, – обрадовалась я. – И еще малюсенькая просьбочка. Проверь там по своим замечательным базам бизнесмена Юрия Ивановича Малинина, проживающего в Ложкине. Конфликтовал ли он с законом, может, был осужден или стал жертвой преступников. Очень-очень-очень надо!
– М-м-м… – пробормотал Сергей.
– Буду твоей должницей, – не останавливалась я. – Если понадобится моя помощь по любому вопросу, только свистни. Когда Александр Михайлович вернется из Испании, скажу ему, что ты Гудкову в салат пузырек слабительного вылил.
– Ну когда ты повзрослеешь? – фыркнул Дьяченко. – Детский сад, штаны на лямках. Мне такая глупость в голову не взбредет. Я лучше колесо у его машины проколю или картошку в выхлопную трубу засуну.
Глеб Викторович не отзывался, его телефон на французском языке сообщал о недоступности абонента. Похоже, брат Марины находился за границей. А вот его жена ответила сразу. Я услышала протяжное: «Аллоу», – и быстро представилась:
– Добрый день, вас беспокоит Даша Васильева. Мы с вами…
– О! Рада вас слышать! – неожиданно зачастила Осипова. – Сколько лет, сколько зим! Давненько не встречались. Я уж нервничать начала, где моя дорогая Дашенька, не случилось ли чего, не заболела ли? Хотела позвонить, но постеснялась, еще подумаете, что я навязываю свои услуги. Хотите сегодня подъехать? После обеда у меня образовалось окошко, с четырнадцати до восемнадцати. Нам хватит времени.
– М-м-м… – пробормотала я, сообразив, что Анжела, видимо, с кем-то меня перепутала. – Хорошо. А где вы находитесь?